В обществе

Прямая речь

5 АВГУСТА 2021 г.

Николай Сванидзе, тележурналист, член Совета по правам человека при президенте РФ:

Я не заканчивал журфак, но очень многие мои знакомые друзья там учились при Засурском. И я не знаю никого, кто бы отзывался о нём непочтительно, причём не только после его смерти, что естественно, но и при жизни. Это очень примечательный человек, который умудрялся и в тоталитарной стране быть свободным и не тоталитарным человеком. Он поощрял независимость студентов, никогда не одобрял подлости. Очень уважаемый, симпатичный и масштабный человек. Царство ему Небесное.

Я был знаком с ним уже как со старшим коллегой в почтенном возрасте. Но у него всегда блестели глаза, он был полон внутренней энергии, а его возраст читался только по паспорту. И он никогда не был замечен ни в каких подлых и трусливых делах. Всегда либо делал хорошее, либо сохранял нейтральность.

Татьяна Малкина, журналистка:

Хотя журфак не очень котировался среди людей, которые последовательно занимались гуманитарной наукой, вроде филологов, лингвистов или историков, благодаря качествам и способностям Засурского это было одно из самых приличныхliberalartsобразований в Советском Союзе. Я поступила туда в 84-м году, с ничем не объяснимым ощущением, что скоро всё изменится, хотя это был самый настоящий оруэлловский год. А закончила уже в 89-м, когда это была другая страна, в которой, например, прошли первые конкурентные выборы в Советском Союзе. Время моего обучение было процессом распада ткани развитого социализма, но в идеологическом смысле была страшная духота и разгул цензуры.

А Засурский упорно гнул свою линию. Конечно, у нас были свои обременения вроде военной кафедры и мерзотной истории КПСС, за несдачу которой полагалось автоматическое исключение, с чем отважно и успешно боролся Засурский. Под его протекцией и по его инициативе у нас были собраны потрясающие преподаватели, которые успешно работали и обучали нас. У нашей группы русский язык вёл человек, фамилию которого знают все, кто хотя бы немного этим интересуются — Розенталь. Нам потрясающе читали литературу, от античной до новейшей. Нам потрясающе давали редактуру и литературоведения.

И было понятно, что нормально формально сжать историю КПСС и отбыть номер на военной кафедре, не вызывая раздражения сидевших там полковников, одновременно ни в чём себе не отказывая, изучая литературу и историю. При этом у самого Засурского был абсолютный пунктик как у зарубежника, специалиста по американской литературе — английский язык. Нас по нему страшно гоняли, у нас был крутейший лингафонный кабинет. А главное — при Засурском на журфаке всячески поощряли желание читать и думать.

И меня раздражает, когда сейчас пишут: а как же так, идеологический факультет, такие страшные годы... Вот так, повезло, и надо сказать Засурскому спасибо, ведь вместо него мог быть какой-то упырь, который бы реально учил упырей, подобных сегодняшним. Кстати, достаточно малый процент выпускников журфака потом работал в журналистике, но это скорее достоинство, а не недостаток. Если человек отучился на журфаке, а потом может заниматься чем угодно — это точно лучше, чем наоборот. Кроме того, Засурский всегда был на нашей стороне в любой ситуации столкновения студентов и репрессивной машины, хотя никогда этого громко не декларировал. А то, что получилось с журналистикой сегодня, — это не его вина. Он нас этому не учил.