В погонах

Если сейчас ничего не делать, то Рудаков просто умрет

17 ЯНВАРЯ 2007 г. ОЛЬГА КУРНОСОВА

Ольга Курносова, председатель Санкт-Петербургского отделения Объединенного гражданского фронта, о скандале вокруг болезни рядового Романа Рудакова

Вчера группа граждан по инициативе организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» проводила акцию рядом с госпиталем, в котором лежит Роман Рудаков. В руках у людей был портрет Романа и два плаката, на которых было написано всего три слова «Спасите Романа Рудакова».

В ситуации, когда парень умирает и уже два месяца никто ничего не делает, это только естественно. И мы рассчитывали на понимание властей. Это была акция в поддержку очень тяжело больного человека, молодого парня, сейчас речь идет буквально о днях, о часах, чтобы его спасти, нужно действовать очень быстро. Человек не может жить без тонкого кишечника, если ничего не делать, парень просто умрет.

Поэтому, признаю, формальности соблюдены не были – разрешение на пикет мы не получили. Место достаточно тихое, никому мы там не мешали. Мы думали, должны власти понимать, что бывают форс-мажорные обстоятельства, когда сложно выполнить все формальности. Тем не менее, минут через 20 после начала акции подъехала милицейская машина и пятеро человек увезли в 76-е отделение милиции. Мы провели там больше четырех часов. Увезли нас под тем предлогом, что пикет несанкционированный, но при этом в протоколах была написана абсолютная ложь: что мы якобы мешали проезду спецтранспорта, хотя мы стояли на пешеходной дорожке, и проходу людей в госпиталь. Хорошо хоть друга Рудакова и его бабушку оставили в покое и забирать не стали.

Ситуация сейчас крайне острая. Только после того, как прошла эта акция, наконец было принято решение о переводе Рудакова в Москву в госпиталь Бурденко, где делают операции по трансплантации. До этого два месяца ничего решить не могли. Еще в воскресенье говорили, что ни о каком переводе не может быть и речи, что он «нетранспортабелен» и его оставят в Санкт-Петербурге. По моим последним данным, перевод все-таки состоится, хотя вполне может быть, что решение поменяют еще много раз.


Вообще такое впечатление, что хотят нагнать побольше таинственности, чтобы общественность не знала, что реально происходит: сначала к Рудакову пускали родственников, потом перестали. Теперь снова вроде пускают. По информации правозащитника Руслана Линькова, у Рудакова отобрали мобильный телефон.
Операция Роману Рудакову была сделана 29 октября, и с тех пор все это тянется. Его лечащий врач борется за его жизнь – ездил в Москву, подавал запросы, а начальство всячески тормозит все его действия. Ситуация сейчас очень плохая – отказывает один орган за другим. В воскресенье началось воспаление легких, ситуация критическая.

Очевидно, что дело пытаются просто «замять», наверное, военные начальники просто надеялись, что Рудаков тихо умрет и никто ничего не узнает. Комментарии, которые идут со стороны армии, только о том, что, дескать, никто ни в чем виноват. Вот и министр обороны Сергей Иванов вчера заявил, что болезнь Романа не следствие «дедовщины».
Но ведь парень служил два года, два месяца ему фактически не оказывалась помощь. Причиной тромбоза явно послужили неуставные отношения – его сестра привезла в прокуратуру письма, которые Роман писал домой во время службы, и там все эти «неуставные отношения» подробно описываются. Он пишет о том, что его постоянно избивают, он даже задумывался о самоубийстве.

Вот она, причина тромбоза, из-за которой удалили тонкий кишечник. А говорят какую-то ерунду, что причина якобы может быть любой. Даже если предположить, что это действительно какое-то редкое наследственное заболевание крови – как он тогда вообще попал в армию? Почему не комиссовали вовремя? Как это все могло произойти?

Конечно, было бы странно, если Сергей Иванов признал, что у нас в армии есть дедовщина и начальству наплевать на своих солдат. Но, к сожалению, это правда – примеров таких море.

Главное сейчас, что дело сдвинулось с мертвой точки. Благодаря тому, что к истории с Романом Рудаковым привлечено общественное внимание, начали как-то шевелиться, что-то делать, до этого была тишина. А, повторюсь, речь идет о жизни и смерти, времени осталось крайне мало. И если сейчас действовать быстро, я надеюсь, парня все-таки удастся спасти.