В оппозиции

Двухпроцентный раствор

4 ИЮЛЯ 2007 г. АНТОН ОРЕХЪ

С большим и искренним сожалением узнал о проблемах «Другой России» с Михал Михалычем Касьяновым. Однако с не меньшим удивлением узнал и о том, что для «Другой России» его своеобразная линия поведения оказалась неожиданной, чуть ли не ударом в спину.
Поскольку началось все с самого большого для меня удивления: а что вообще Михал Михалыч делает в оппозиции? Даже не конкретно в «Другой России», а в оппозиции как таковой?

Вы, должно быть, не хуже меня помните его в роли премьера. Этот импозантнейший мужчина, с самой прямой спиной, какую я, кажется, только видел, величественнейшей осанкой и пленительнейшим тембром голоса, производил магическое действие на дам приятных и дам приятных во всех отношениях. Однако о его воззрениях широкая публика судить никак не могла. Потому что все его публичные выступления не несли ни малейших признаков конкретной информации. Касьянов всегда был настолько обтекаем и корректен, что и про плохую погоду, скорее всего, сказал бы в том смысле, что каждая погода благодать. Черного, белого не брать, «да» и «нет» не говорить.

Такие люди не становятся оппозиционерами. Они, разумеется, не могут занимать свои посты вечно. Но если им не удается переместиться повыше, их формальное понижение обычно весьма почетно, комфортно и не слишком хлопотно. Поэтому я очень хорошо представлял себе Михал Михалыча в роли какого-нибудь полпреда в Арктическом федеральном округе (если бы он двинулся по политической стезе) или члена совета директоров крупнейшей компании (если бы он избрал стезю предпринимательства). И я больше чем уверен, что именно так Касьянов свое будущее и видел, именно этого он и хотел. На худой конец.

Однако нетрудно догадаться, что этот амбициозный человек, просидев столько лет премьером и обладая всеми вышеуказанными харизматическими достоинствами, чувствовал в себе силы и для более высокой должности. Могу даже предположить, что это свое желание он не слишком хорошо маскировал. И вот оно-то и не понравилось Другому человеку и сподвижникам этого Другого человека. Тут еще отголоски споров между «семейными» и «питерскими» и прочих распрей, скрытых от «черни». Но, так или иначе, Михал Михалыч выпал из главной обоймы. А раз уж выпал, то не видать тебе ни полпредства, ни совета директоров.

И наш герой обиделся. Настолько сильно обиделся, что, не склонный даже проливной дождь называть проливным дождем, вдруг начал критиковать власть по «делу ЮКОСа». А «дело ЮКОСа» было в тот момент самым важным делом в стране. Поддержал – значит, присягнул на верность. Не поддержал – значит, ты… «Другая Россия». Так что в оппозиции Касьянов оказался случайно. Чтобы не кануть в безвестности, чтобы хоть как-то поквитаться.

Но, разумеется, оказавшись в оппозиции, Михал Михалыч не был изначально согласен ни на какие вторые роли. До поры до времени можно заседать в коалициях и ходить на марши, но в итоге он и только он мог стать единым кандидатом. Впрочем, будучи человеком аккуратным, он, как показалось, сразу отнесся с прохладцей к уличной активности. К сожалению, не помню дословно цитату, но кто-то из его помощников замечательно сказал по поводу касьяновского исчезновения с московского марша, когда уже в ход пошли дубинки. «Планово самоудалился» — так, кажется, это звучало. Смысл, по крайней мере, точно такой. И вроде бы какие уж дела могут быть в плане у человека, когда самое главное дело вот оно, разворачивается на твоих глазах? Но был, видать, план. Не одними митинговыми страстями жив оппозиционер Касьянов.

Ну а сейчас все просто идет к закономерному финалу. К сожалению, российская оппозиция по причине объективной слабости и малочисленности вынуждена вступать в самые причудливые союзы и заключать диковинные коалиции. Касьянов и Лимонов, незадолго до того швырявший в Касьянова яйца, – яркий пример. Лебедь, рак и щука могут тянуть повозку недолго и не очень далеко. Если бы уличные акции произвели серьезный общественный взрыв и собирали бы все больше и больше народу, если бы революционное движение действительно прирастало тысячами новых сторонников, тогда Касьянов оставался бы вместе с «ДР» и дальше. Это было бы выгодно. Быть с сильными и популярными приятно и перспективно. Но на данный момент прорыва не происходит, борьба предстоит долгая, трудная, с неясными перспективами. Так что «пора прощаться».

За Касьяновым с давних времен закрепилось его прозвище Два процента. Что имелось в виду и была ли под этим «чем-то» реальная подоплека, не мне судить. И даже про дым без огня говорить не хочу. И даже про то, что прозвища наш народ дает не токмо сочные, но и точные – тоже не стану. Однако прозвище это прилипло к видному харизматику крепко. И в роли оппозиционера он его только подтвердил. Это не стопроцентная оппозиция, а какой-то двухпроцентный раствор.