Вокруг России
Грузия: шанс для оппозиции
14 ЯНВАРЯ 2008 г. АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН
На самом деле по этой интеграции уже нанес сильнейший удар сам Саакашвили, разогнав оппозиционный митинг, введя (пусть на непродолжительное время) чрезвычайное положение и подвергнув гонениям телекомпанию «Имеди», основной рупор оппозиции. Напомним, что в нынешнем году ожидается приглашение в НАТО трех стран – Хорватии, Македонии и Албании. Представить себе что-то подобное в каждой их этих стран в последнее пятилетие невозможно. Методы, которые сейчас использует Саакашвили, нынешний албанский премьер Сали Бериша применял в середине 90-х годов, когда был авторитарным президентом страны. Но тогда никто не считал Албанию серьезным кандидатом в НАТО. С тех пор Бериша побывал в оппозиции и на собственном опыте оценил все преимущества свободы политической конкуренции в демократическом обществе. Возможно, что и Саакашвили не помешала бы подобная трансформация – возможно, что его европейская мечта реализовалась бы побыстрее.
Что же до оппозиции, то обычно в качестве аргумента, объясняющего ее сдержанность, приводится следующее – раз она ориентирована на Запад, то получает приказы из вашингтонского обкома. А этот обком на своем закрытом пленуме решил, что президентом будет Саакашвили, что принуждает его соперников к максимальной сдержанности. Иначе им, как минимум, обеспечен выговор с занесением в личное дело. Шутки шутками, а конспирологическое представление о постсоветских прозападных политиках, представляющее их в марионеточном виде, в России сейчас весьма распространено. На самом деле ориентация на Запад действительно способствует тому, что политики фактически принуждаются к сдержанности в отношении оппонентов, к отказу от принципа «все или ничего». Это относится как к оппозиции, так и к властям - не будь «западного» фактора, ЧП в Грузии могло бы действовать и сейчас, а основные противники сидели бы по тюрьмам, что, однако, означало бы полную утрату надежды на европейское будущее даже в долгосрочной перспективе.
Но есть и другая, не менее важная, причина сдержанности грузинской оппозиции. Дело в том, что она не победила на выборах – результаты опроса, проведенного неведомой профессиональному сообществу украинской организацией, вызывают еще меньше доверия, чем социологическое исследование, проведенное на выходе с участков близкими к Саакашвили структурами. В Сербии в последние дни существования режима Милошевича оппозиция четко знала, что Коштуница победил на выборах. В Грузии в период «революции роз» Саакашвили также мог рассчитывать на поддержку большинства населения – его кредит доверия тогда был огромен. В Украине, требуя проведения «третьего тура» президентских выборов, «оранжевая» оппозиция имела достоверную (а не только для внешней аудитории) информацию о том, что Ющенко опередил Януковича – и, следовательно, приличные шансы на победу. В Грузии разрыв между Саакашвили и Гачечиладзе слишком велик, даже если принять во внимание высокую вероятность отъема у оппозиции нескольких заслуженных ими процентных пунктов. Поэтому революционный сценарий в создавшейся ситуации выглядел бы слишком рискованным, не учитывающим своеобразия «текущего момента».
Разумеется, сказанное не означает, что для грузинской оппозиции целесообразно вступить в сделку с властью, согласившись на несколько портфелей, которые уже предложил ей Саакашвили. Подобные дары носят отравленный характер и способны только дискредитировать соблазнившихся на них политиков. Понятно, что оппозиция не согласится с официальными результатами президентских выборов и будет и далее протестовать против них. Однако нельзя забывать, что уже в апреле в стране пройдут парламентские выборы – абсолютное большинство грузинских избирателей высказались на референдуме за их скорейшее проведение. Когда Саакашвили назначал президентские выборы перед парламентскими, то он имел серьезные основания полагать, что его убедительная и бесспорная победа увеличит шансы пропрезидентской партии на сохранение абсолютного большинства в парламенте. Теперь же оказалось, что победа именно в первом туре недостаточно убедительна и весьма спорна – и Саакашвили будет куда сложнее, чем первоначально планировалось, выступить в роли «локомотива» для своих сторонников.
А раз так, то следующий грузинский парламент имеет все шансы быть более плюралистическим по своему составу и менее удобным для Саакашвили, чем нынешняя «машина для голосования». И есть шанс (не безусловный, но достаточно реальный), что нынешняя правящая партия может утратить абсолютное большинство – тем более что в ходе следующей избирательной кампании западные наблюдатели будут более требовательны к «молодой демократии». Об этом свидетельствует известное заявление главы миссии наблюдателей ОБСЕ Дитера Бодена, даже если немецкий журналист воспроизвел его лишь частично и не совсем точно. Запад с оговорками признает результаты президентских выборов, которые проходили пусть с использованием административного ресурса, но значительно демократичнее, чем в большинстве стран СНГ. Но вряд ли такое снисхождение будет оказано в случае рецидива на парламентских выборах, который может полностью дискредитировать режим Саакашвили в глазах Запада.
Автор - Алексей Макаркин, вице-президент Центра политических технологий