В регионах
Право быть человеком
9 ДЕКАБРЯ 2008 г. СВЕТЛАНА ГАННУШКИНА
«К сожалению, есть у нас такие женщины, которые стали забывать о кодексе поведения горянок. В отношении таких женщин их родственники — мужчины, считающие себя оскорбленными, порой совершают самосуды».
Так уполномоченный по правам человека в Чечне Нурди Нухажиев отозвался на просьбу журналистов прокомментировать убийство шести молодых чеченок в ночь с 25 на 26 ноября.
Тела трех женщин были найдены в Старопромысловском районе города Грозного, двух расстрелянных нашли около заброшенного детского сада по дороге из Грозного в Шатой, тело шестой женщины обнаружили на дороге в станицу Петропавловскую.
Женщины были убиты выстрелами в грудь и в голову с близкого расстояния. Гильзы от патронов валялись рядом с телами.
Не прошло и двух дней, как около села Энгеной Гудермесского района было найдено обгоревшее тело седьмой девушки, также убитой выстрелом в голову.
Эта серия жестоких убийств названа журналистами казнью.
Все сразу и без сомнений решили, что женщины были наказаны за «дурное» поведение, хотя бессудные казни в Чечне далеко не новость. Совсем недавно они имели иные причины и вызывали взрывы негодования.
Как могло такое случиться, что защитник прав человека в Чечне в этой страшной трагедии нашел единственный повод для сожаления: забвение женщинами «кодекса поведения горянки»? И ни слова сочувствия жертвам.
Следствие по делам об этих убийствах только началось. Мы не знаем, кто стрелял в беззащитных женщин.
Однако реакция чеченского омбудсмена и многих других имеет объяснение: в Чечне женщина перестала быть человеком, равноправным и уважаемым, самостоятельно решающим, как строить свою жизнь и какую судьбу выбирать.
Рамзан Кадыров об убийствах женщин высказался более корректно. Его пресс-служба сообщает, что 28 ноября на расширенном совещании кабинета министров и глав районных и городских администраций президент Чеченской Республики сказал:
«Это вопиющий факт. Такого на территории республики не случалось никогда. Действия убийц, кто бы они ни были, не могут быть оправданы никакими традициями. Тем более, таких традиций нет ни в обычаях народа, ни в исламе. Именно поэтому я призывал и призываю усилить профилактическую работу, направленную на раннее предупреждение преступлений подобного рода и работу, направленную на духовно-нравственное воспитание и оздоровление общества».
Но что именно понимает под нравственным воспитанием Рамзан Кадыров? В интервью, размещенном на сайте «Грозный информ» 11 ноября, он осуждает девушек, которые носят европейскую одежду:
«...Сегодня меня очень беспокоит одежда наших девушек. Наши невесты, порой, предстают перед свекровью, родственниками жениха, извините, почти обнаженными с непокрытой головой. На улицах появляются в мини юбках с распущенными волосами. Менталитет нашего народа не позволяет этого.
Я бы очень хотел, чтобы чеченская девушка выглядела как истинная мусульманка, соблюдающая обычаи и традиции своего народа.
Комитет по делам молодежи планирует пригласить известных модельеров для пошива единой формы для молодежных учебных заведений».
Может показаться, что это — безобидные пожелания. Но отношение к женщине не раз было вполне определенно сформулировано президентом Чечни.
Вот выдержки из интервью, данного Рамзаном Кадыровым корреспонденту «Комсомольской правды» Александру Грымову 24 сентября:
«Я имею право жену критиковать. Жена не имеет. У нас жена — домохозяйка. Женщина должна знать свое место. ...Женщина должна дарить любовь нам. ...Собственностью должна быть женщина. А мужчина — собственник. У нас, если женщина ведет себя неправильно, отвечают муж, отец и брат. По нашему обычаю, если гуляет, родные ее убивают. …Бывает такое: брат сестру убил, муж — жену.
Из-за этого у нас ребята сидят в тюрьме. ...Как президент я не могу допустить, чтобы убивали. Вот и пусть они (женщины) не носят шорты».
Итак, женщина — собственность, предназначенная ублажать мужчину, не смеющая критиковать его и провоцировать расправу, надевая шорты. (Честно сказать, я ни разу не видела чеченки в шортах!) А собственник, поощряемый сверху, заведет себе нескольких жен и, в случае неправильного поведения одной из них, избавится от нее и приобретет в собственность новую.
Лучше уж женщинам смириться, сидеть дома, занимаясь домашним хозяйством и не вызывать на себя огонь в прямом, а не переносном смысле.
А давно ли на чеченской земле шла жестокая война, под бомбами разрушались города и селения, гибли люди! Молодых мужчин забирали во время зачисток, не отличая правого от виноватого, пытали, убивали. Кто тогда пытался открыто противостоять произволу? Кто выходил и перекрывал автомобильные трассы, по которым шли танки? Кто часами простаивал у кабинетов прокуроров и военачальников, пытаясь спасти сыновей, мужей, братьев? Кто, наконец, нашел способ рассказать миру о тех преступлениях, которые совершались в Чечне? Кто помог народу выжить?
Это были чеченские женщины! Без оружия в руках они открыто сражались за свой народ, за его существование и за его честь.
Зейнаб Гошаева, которая стояла рядом с нами на всех антивоенных митингах, а потом снова и снова возвращалась в Чечню, чтобы свидетельствовать о том, что там происходит.
Элиза Мусаева, Лида Юсупова, Липхан Базаева, организовавшие в Чечне в самые страшные годы приемные по правам человека, имевшие смелость противостоять часто нетрезвым вооруженным людям, творившим беззаконье во время зачисток, и говорить в лицо правду самым высоким представителям федеральной власти.
Наташа Эстемирова, которая привезла в Москву фотопленку с кадрами с мест разрушений, убийств, захоронений. Та самая Наташа, которую недавно президент изгнал из грозненского городского Общественного Совета по оказанию содействия в обеспечении прав и свобод человека и гражданина за то, что в телевизионном интервью она сказала, что не всегда носит платок и не надевает его в общественных местах.
А просто женщины, матери и жены, которые вывозили свои семьи из-под бомб в другие регионы России. Когда мужчины не могли выйти на улицу без риска оказаться на скамье подсудимых за упаковку наркотика, оружие или взрывчатку, которые чудом оказывались в их карманах, даже предварительно зашитых, то вся нагрузка содержания семьи падала на женщин. Утром кое-как накормив семью, они часами в холод простаивали на рынке, торгуя овощами, убирали автобусные остановки, ворочали огромные мусорные баки.
Девочка из лагеря беженцев умудрилась добиться приема в элитарный институт Москвы, блестяще его окончила. И для чего? Чтобы приехав к родителям в уже мирный Грозный быть насильно выданной замуж за незнакомого чужого и чуждого ей человека. «Красивый кавказский обычай» похищения невесты на деле выглядел так: девушку схватили на улице, уронили, ударили головой об асфальт, запихнули в машину уже почти без сознания. Очнулась она в доме будущего мужа, плохо понимая, что происходит вокруг, но с твердой уверенностью, что помощи ждать неоткуда.
У меня на приеме сидит женщина, занимающая довольно высокое положение в сегодняшней Чечне. Она приехала по делам, но хочет рассказать о другом: «Вы думаете, это так мало значит — носить или не носить платок. Но дело не в платке, а в том унижении, которое нам приходится переносить каждый день. В мой кабинет могут ворваться молодые вооруженные ребята, чтобы проверить, все ли девушки в платках, не слишком ли открыта их одежда. Мне они тоже делают замечания, мешают работать. Никогда прежде чужие мужчины не посмели бы так обращаться с женщиной, да еще старше их и по возрасту, и по положению». Вдруг в ее глазах появляется страх: «Только не называйте меня нигде, вообще никому не пересказывайте этот разговор, а то меня «вычислят».
И я обещала молчать и молчала о девушках, похищенных в жены и наложницы, несовершеннолетних дочках, отнятых у матерей, которые не могут добиться помощи официальных лиц. По секрету одной из таких, особенно активных, мам сказали: «Никто тебе не поможет, они сами женятся на несовершеннолетних».
Больше молчать не могу. Не потому, что я поверила, что семерых женщин убили родственники (кажется, эта версия и не подтверждается), а потому что увидела реакцию чеченского общества на это событие, прочла отзывы о нем на чеченских сайтах. И мне стало страшно за судьбу тех, кого за последние годы я успела полюбить и кому хочу счастья и свободы. Свободы личности, независимо от пола, вероисповедания, расы и национальности. Как того требует Конституция России, о приверженности которой так часто говорит президент Чечни.
Автор - Председатель Комитета "Гражданское содействие", Руководитель Сети «Миграция и Право», член Совета ПЦ «Мемориал».