На религиозном книжном рынке России в последнее десятилетие стала заметна новая категория изданий — скажем так, «режиссерские» книги. От обычных они отличаются тем, что визуальный ряд в них имеет такое же большое значение, как и содержание. Книга становится не только источником знания, но и образов. Да и само издание воспринимается как инсталляция, объект для рассматривания и медитации. 

В подобных книгах после дизайна важнее всего не текст, а рубрикатор. И автор действительно больше похож на режиссера, главная задача которого состоит в том, чтобы отобрать самое интересное.

К таким изданиям, без сомнения, могут быть причислены только что увидевшие свет записные книжки епископа Варнавы (Беляева) «"Дядя Коля" против…» (1950 – 1960. Сост., вступит. очерк, коммент. П.Г. Проценко. – Нижний Новгород: издательство «Христианская библиотека»). Здесь и обилие черно-белых иллюстраций, отсылающих нас к 50-м годам прошлого века, и многочисленные заголовки и подзаголовки, и внушительная вступительная статья «Опыт прочтения советской утопии», дающая целостную картину того, с чем подробно знакомит книга. Если бы ее составитель Павел Проценко вынес на обложку свое имя вместе с епископом Варнавой, он не погрешил бы против истины. Проценко по праву является ее соавтором. Тем более что во время оно, а именно в июне 1986 года, его арестовали и приговорили к 3 годам лагерей за интерпретацию сочинений епископа. В обвинительном приговоре так и говорится: «Проценко П.Г. использует повествование о жизненном пути епископа православной церкви Варнавы, осужденного в довоенный период за антисоветскую деятельность, как удобную форму для изложения читателю заведомо ложных измышлений о советском государственном и общественном строе, который он именует не иначе, как преступный».

«Соавтор» Павла Проценко епископ Варнава в 1922-м ушел с кафедры, представившись психически больным. Но и это не спасло его от ареста в 1933-м. После освобождения он поселился в Томске, а в 1948 году перебрался в Киев, где и жил до самой смерти (1963). Для соседей он был просто «дядей Колей».

 

Начиная с октября 1950 года «дядя Коля» начинает заполнять убористым почерком записные книжки (от более раннего времени сохранились только разрозненные заметки, хотя дневники он вел всю жизнь). К ним он подклеивает материалы – газетные вырезки, фотографии, рисунки. В результате получился многостраничный репортаж из советского зазеркалья, интересный современному читателю не какими-то откровениями, а возможностью погрузиться в атмосферу эпохи, в историю повседневности.

 

Епископ Варнава ведет постоянную полемику со сталинским раем, показывает, что он шатается, трещит по швам. Без обиняков Варнава описывает быт и нравы столицы Украины, пересказывает с комментариями всевозможные слухи, фиксирует самые разные фигуры поведения. Скажем, некоторые киевлянки перед выходом из трамвая во время сильного дождя снимали с себя платье, чтобы не испортить его, и шли в одном нижнем белье. Говорит он и о более серьезных вещах, таких, например, как распущенность нравов в молодежных общежитиях. И вспоминает царское время – что было тогда прилично, а что нет.

Эти качели, эта постоянная обращенность к дореволюционной России не имеет и намека на стилизацию. Автор хорошо помнит, как учили, как воспитывали при царизме и какой реальной свободой обладал человек. Например, дядя Коля замечает, что современный труженик имеет право на двухнедельный оплачиваемый отпуск. А в дореволюционной России рабочие и крестьяне отдыхали неделю на Рождество и неделю на Пасху, а также не работали в другие двунадесятые праздники.

За всеми декларативными лозунгами, замечает Павел Проценко, автор видит двойное дно и злой умысел идеологии. Поэтому всегда в своих описаниях и рассуждениях он встает на сторону «загнивающего Запада». При этом он жестко критикует Московскую патриархию за ее участие в играх Кремля. В миротворческих акциях советского правительства, к примеру. «Сейчас пропагандируют мир, и даже Московская патриархия ввязалась в эту кампанию. Но иное есть мир Христов, а иное мир в шайке разбойников», — пишет он. Любопытно, что в контексте этих размышлений появляется имя знаменитого святителя-хирурга Луки (Войно-Ясенецкого). По точному замечанию Варнавы, проповедь архипастыря, опубликованная в Журнале Московской патриархии (ЖМП, №1, 1948), переполнена выражениями из коммунистических газет. «Нельзя повернуть колесо истории вспять», «поджигатели войны», «желание новых военных прибылей и стремление США к экономической и политической власти над всем миром». «Как это относится к началу личного спасения и к Христову миру во Святом Духе?» — спрашивает епископ Варнава. А по поводу слогана «фашистское греческое правительство» говорит, что для архиерея оно должно быть братским, православным, поскольку стоит на страже церковных интересов.

Варнаву не устраивает компромиссная позиция Луки, вполне, на его взгляд, приспособившегося к ложной конструкции. Хотя он видит в нем масштабную личность. Страницей выше с восхищением пишет, что Лука выступал перед медицинскими работниками в рясе и «ученая публика удивлялась этому несоответствию».

 

Катакомбного епископа пугала советско-церковная симфония. Постсоветская, наверное, испугала бы его не меньше. Потому что коммунисты стремились уничтожить все, что лежало в другом измерении. Нынешняя власть, при всей своей «прицерковленности», другим измерением тоже пренебрегает.

 

Епископ Варнава с помощью бывшего диссидента Павла Проценко создал макет позднего сталинизма, некую внушительную инсталляцию. И таких книг на религиозные темы, если присмотреться, появляется немало.

Процесс изменения религиозных изданий отражает общие процессы, идущие на российском книжном рынке, двинувшемуся в сторону «режиссерских» проектов. В последнее десятилетие немало книг стало появляться на электронных носителях: всевозможные энциклопедии, монографии, художественные альбомы и даже беллетристика. Некоторые эксперты (например, главный редактор «Алетейи» Игорь Савкин) прогнозируют, что скоро читатели будут «листать» только компьютерные страницы. Хотя, мне кажется, что традиционные жанры не будут окончательно вытеснены компьютерными аналогами. Экран компьютера слишком агрессивен, а интерактивность — вовсе не такая привлекательная вещь, какой казалась недавно.

Одно время на религиозном книжном рынке России стала заметна новая категория интерьерной продукции. Издания, для чтения не то чтобы не предназначенные, но на него не рассчитанные. Например, трехтомная Библия с иллюстрациями Доре: кожаный переплет с тиснением, золотой обрез, веленевая бумага… Однако разразившийся кризис сильно сократил этот рынок. Чего нельзя сказать о «режиссерских» изданиях. В какой-то мере они создают альтернативу экранному чтению. Да, в перевозке они не очень удобны. И все-таки мне, к примеру, не страшно было взять с собой в метро книгу епископа Варнавы. Такую инсталляцию и подержать в руках приятно, и полистать. 800-страничный фолиант, в конце концов, не такая тяжесть.

 

27 апреля в 18:00 в Доме русского зарубежья им. А.И. Солженицына ( малый зал, 5 этаж) состоится презентация книги "дядя Коля против"... Вход свободный. В программе фотовыставка, отрывок видеофильма (Ул. Нижняя Радищевская, 2. Метро «Таганская-кольцевая»).