Целые сутки страна и я пребывали в крайне возбужденном состоянии. И было от чего – не кто-нибудь, не какой-то хрен с горы, не временно исполняющий обязанности, а сам НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЛИДЕР на встрече с творческой интеллигенцией (ну, извините, так их принято называть…) признал полезность «маршей несогласных» и даже попенял местным властям, которые «отказывают в проведении мероприятий, прикрываясь существующими законодательными ограничениями».

Мы со страной подпрыгнули у мониторов. Страна только подпрыгнула, а я еще и заорал. Я заорал: «Блин! Владимир Владимирович, дорогой ты наш человек! Мы же столько лет талдычим об этом! Наконец-то и до тебя дошло! Так я правильно понимаю, что 31-го метелить не будут? Или все-таки будут? Но если будут, то какой ты тогда к чертям собачьим национальный лидер? Тогда мы все бежим к Юргенсу записываться в медведевскую партию модернизаторов… Так что ты уж давай, соответствуй… Да и вот еще что, Владимир Владимирович… Я не хотел говорить, но уж если выпал случай… Вот это мероприятие, о котором ты высказался как о «даже полезном»… Так вот это словосочетание – «марш несогласных» – я придумал… Давно уже… Примерно тогда же, когда ты придумал «Байкалфинансгруп»… Да нет, не надо никак особо отмечать… Тем более в срочном порядке… Тем более в приказе… Но просто, чтобы ты был в курсе…»

А я, кстати, всегда говорил, что в тандеме «Путин – Медведев» добрый следователь – конечно, Путин. Просто у него был тяжелый период.

Но наше со страной возбуждение длилось не долго. Примерно сутки. Снял его (причем практически посредством хирургического вмешательства) пресс-секретарь этого самого национального лидера, человек по фамилии Песков. Он сделал специальное заявление, дезавуирующее сладкие, как мед, и нежные, как дуновение майского ветерка, слова своего не в меру говорливого босса, разомлевшего, видимо, под лучистыми взглядами творческой интеллигенции. Песков прямо сказал: «Многие экзальтированно восприняли дискуссию». Мы со страной переглянулись и поняли, что это он про нас… А потом добавил: «Слышны даже призывы выходить на акции, поскольку Путин разрешил, и никого трогать не будут. Ничего подобного, Путин ничего не разрешал, потому что он не может разрешать, это делают местные власти».

Страна отвернулась и заплакала, а я, как мог, принялся ее утешать. «Да ладно тебе, страна, – говорил я и гладил ее по голове, – ну, по большому счету, мы же все равно с тобой ему не поверили. Просто, видимо, Путин позавидовал славе младшего партнера – тот только и делает, что услаждает наш слух – и тоже решил брякнуть чего-нибудь архилиберальное. А тут как раз компания подвернулась подходящая, которая не каждый день подворачивается. Вот, сама посуди – скажи он такое Сечину, тот бы, небось, за психиатром послал, а творческие интеллигенты чуть не уписались от умиления».

А ты не расстраивайся, страна… Мы все равно пойдем… И 31-го пойдем, и в другие дни… Нас на этой тухлой мякине не проведешь… И будем выходить, пока… Ну ты сама понимаешь… Так что приходи 31-го на Триумфальную. Там и увидимся…