Cумбур вместо музыки

Окрыленные победой футболистов ЦСКА в престижном европейском турнире, россияне надеялись закрепить успех на «чемпионате Европы по пению» — конкурсе Евровидения. Почему-то не получилось. 15-е место среди 24-х участников. Который год подряд отечественные «меломаны» разочарованно отходят от экранов ТВ после этого мероприятия. Кто только не побеждает, даже вон украинцы, а мы никак не можем.

С этим конкурсом, с которым вообще-то мало что может поспорить в нелепости, у нас установились очень странные отношения. Раз в год европейцы приникают к голубым экранам, чтобы увидеть своего исполнителя, соперничающего с двумя десятками иностранных исполнителей, ни одного из которых они не знают ни в лицо, ни по имени. Полтора часа все эти люди поют. Публика в нетерпении ждет, когда же это наконец кончится, потому что ни одна из песен ей не нравится, в том числе в исполнении соотечественника (или соотечественницы, или группы соотечественников).

Но это и не важно, поскольку главное в этом конкурсе песни не сами песни, а подсчет голосов. Он занимает гораздо больше времени, чем само пение, и если наблюдать за мероприятием несколько лет, то в принципе не так сложно угадать, кто за кого и как проголосует. Евровидение — шоу примерно для того же контингента, что смотрит все мыльные оперы подряд. Для граждан, готовых всерьез обсуждать, кто лучше — блондины или брюнеты. Для тех, кто любит блондинов, есть участники из скандинавских стран и стран Балтии. Для тех, кто предпочитает брюнетов, есть Балканы и их окрестности. Выходят светловолосые голубоглазые северяне и состязаются с чернобровыми, кучерявыми южанами — выбирайте.

Помимо антропологических данных важны географические. Шведы голосуют за норвежцев, финнов или эстонцев, греки за киприотов, словенцы за хорватов. Белорусы вот за россиянку проголосовали, которая родом, впрочем, из Белоруссии. За кого же еще голосовать? Точно так же ясно, кто за кого голосовать ни при каких условиях не станет: турки за греков, поляки за русских. Хорваты, правда, отдали первое место сербам, ну так это и стало едва ли не главной сенсацией конкурса.

Понятно, что при таких правилах и традициях России трудно рассчитывать на что-то серьезное. Мы не север и не юг, у нас нет друзей, зато много недругов. Мы можем проголосовать за кого угодно, хоть за далекую Мальту, а вот Мальта за нас — фигушки. Но этот странный «сонг контест» почему-то не дает нам покоя, и мы ищем новые и новые пути его покорения.

Пробовали выкатывать тяжелую артиллерию. Пугачеву посылали. Алла Борисовна заняла, не будем вспоминать какое, место. На сцену вышла женщина, которая записала и продала пластинок, кассет, дисков, дала концертов, заработала денег и любви больше, чем все ее конкуренты вместе взятые. Но кто, кроме нас, об этом знал? Остальные увидели уже не очень молодую, прямо скажем, певицу, и не отдали ей голоса.

Потом мы посылали талантливую молодежь. С длинными ногами, длинными волосами, голосистую, с текстом на английском языке. Но там все на английском языке, с ногами и волосами. А уж глотку рвать на Евровидении народ обожает как мало где. Чего так надрываются?

Однажды мы послали даже группу «Тату». Чтобы просто взять и выиграть, наконец, этот проклятый недающийся чемпионат. Конкурентов у «Тату» не было, да и быть не могло. Среди своих традиционно никому не известных и никому не нужных соперников они были единственными настоящими мировыми знаменитостями. Можно по-разному относиться к девицам, изображающим малолетних лесбиянок, и к их продюсеру, чей вид наводит на подозрение, что он находится под воздействием всей таблицы Менделеева, но это был единственный проект в истории российской поп-музыки, добившийся международного успеха. И меня лично это радовало. Когда идешь по какому-нибудь зарубежному городу и отовсюду слышишь их песенки, то про себя невольно ухмыляешься — знай, мол, наших!
Но и «Тату» проиграли. Они не заняли даже второго места, удовольствовавшись бронзой. Кто был первым-вторым, не помню. Вроде кто-то из Турции. В этом и суть конкурса, что он никак не влияет на судьбу его победителей. Чемпионы не становятся звездами, да и не чемпионы тоже. За всю историю «Евровидения» там было всего два приличных исполнителя: АББА и Селин Дионн, да и та, кроме «Титаника», ничего особенного больше не спела. Остальные представляли не понятно что: ни рок, ни поп, ни эстрада. Занудное или удалое, но что-то одинаково тоскливое.

Победителей Евровидения забывают на другой день после голосования. Ни себе, ни своей стране они не приносят ничего, кроме геморроя с организацией шоу на будущий год. В Европе есть только одна страна, способная регулярно рождать музыкальных звезд, — Британия. Собственно, США и Великобритания — родины почти всех героев популярной музыки. Эти нации, рожденные для рок-н-ролла, в сущности и придумали его. Вот как японцы, немцы и американцы умеют делать машины, или бразильцы играть в футбол. Но кто-то не умеет, а всё равно делает и играет. Так же и конкурс «Евровидение» — он придуман для тех, кто не может, но очень хочет. Для блондинов из Скандинавии и брюнетов с Балкан. В конце концов, во второй лиге тоже кто-то занимает первое место. Или 15-е.