Уже в первые годы царствования последнего русского императора Николая II, еще до мятежного Пятого года, до Манифеста и периода думской демократии разделы официальной газетной хроники стали выглядеть несколько необычно. Стали в них появляться описания сановных лиц и высших административных чинов государства, описания, претендующие на развернутые портреты очередных выдающихся деятелей Империи. Например, генерал-губернатор Н. всегда заботится о человечестве и особенно о подведомственном ему русском народе. Состоит попечителем Православного энского общества, жертвует на храмы, совершает паломничества, вникает в нужды бедного студенчества, добивается выделения больших субсидий на развитие трамвайных линий и общественного транспорта и т.п. Супруга его является патронессой городских приютов для бездомных детей, богаделен, санитарных учреждений и прочая, и прочая. Генерал-губернатор и его жена посещают храмы, присутствуют на торжественных открытиях и всевозможных общественных церемониях. Общество души в них не чает и возносит молитвы об их благой деятельности. Так монархия пыталась развернуться к народу человеческой стороной, показать свою демократичность, открытость и благонадежность.

Затем, в 1917 году, пришли другие времена, другие отцы отечества, уже социалистического, совсем не сентиментального и бравирующего своей суровостью и немногословностью. Прошло еще 74 года, и с приснопамятного августа все вдруг покатилось вспять, на круги своя. Теперь большие региональные начальники приходят к народу с кремлевского олимпа в нимбе духоподъемного послужного списка, с церковными свечами в руках и полным набором других человеческих черт.

Узнать же что-либо из их реальной жизни удается мало. Большинство нынешнего начальства спускаются к нам, однако, не с небес, а из советского и, как правило, чекистско-партийно-комсомольского прошлого. Как у них срастается подобная гремучая смесь, мутное советское прошлое и ново-русское благочестивое настоящее, непонятно. Но факт несомненен: срастается и еще как. Для чего предназначен подобный сплав, на что работает — непонятно вдвойне. Хотя, конечно же, ясно, что направлен на пользу отечества.

Однако, если в старой России глянцевые и пустые портреты царедворцев и домоправителей уравновешивались сильным общественным мнением, много знавшим о действительном лице того или иного политика и чиновника, то в России новой, как и в СССР, народ почти ничего не ведает о своих «слугах».

В последние дни из табакерки суверенной демократии вылетели имена трех претендентов на должность главы нашей северной столицы. Все кандидаты — из востребованного в нулевые годы кадрового отряда питерских прокремлевских политиков. По оценке политологов самый вероятный претендент на место руководителя Петербурга — полпред президента в Центральном Федеральном округе Георгий Полтавченко, через несколько часов после отставки Матвиенко ставший и.о. Что известно о нем, кроме сухих строчек из официальных релизов и сдержанно-восторженных характеристик из уст чиновных единоверцев?

Газетные комментаторы в один голос утверждают, что из-за замкнутости полпреда о нем известно всего ничего. Человек деловой, прагматичный, «набожный», «православный христианин». Бывший депутат Александр Чуев, несколько лет тому назад познакомившийся с Полтавченко в храме, сообщает, что с ним «можно и успешно вести дела, и просто по-человечески общаться. Он способен не только выслушать, но и понять оппонента».

Между тем в начале 2010г. после обращения Полтавченко к генеральному прокурору РФ Московской прокуратурой была возбуждена проверка в отношении одной из старейших общественно-политических организаций России — Народно-трудового Союза российских солидаристов (его журнала «Посев» и его издательства). Проверку возбудили «на предмет соблюдения законодательства о противодействии экстремизму».

Инициатива полпреда президента появилась на свет в результате писем к нему двух, как он пишет, «видных представителей российской творческой интеллигенции: Ганичева Валерия Николаевича — Председателя Союза писателей России, сопредседателя Всемирного Русского Народного Собора, и Куняева Станислава Юрьевича — главного редактора журнала «Наш современник».

Правда, имена этих двух деятелей скорее относятся к когорте печально-известных номенклатурных советских патриотов, в 1960-1980-е годы состоявших в рядах т.н. «русской партии». В нее входили партийно-комсомольские функционеры различного ранга (Ганичев, например, в 1967-1968 гг. заведовал отделом пропаганды ЦК ВЛКСМ). Своей задачей они считали борьбу с любыми капиталистическими влияниями, сиречь западным экспортом демократии, «еврейским либерализмом», диссидентами, якобы разлагающими мораль советского народа и могущество социалистического лагеря. Под лозунгами идеологической войны члены этого клана делали успешную советско-партийную карьеру.

Сейчас Куняев и особенно Ганичев подчеркивают свое православие (Ганичев, как, впрочем, и Полтавченко, награжден многими орденами Русской Православной Церкви). А вот «радикальная организация» НТС, как и журнал «Посев», разрушив великий СССР, принялись наносить «ущерб интересам Российской Федерации» и дискредитировать «образ России на международной арене». История доноса двух перекрасившихся советских национал-коммунистов подробно, в захватывающем стиле изложена на страницах одного из российских «толстых» журналов, «Знамя», в ноябре 2010г. Автор статьи — Валерий Сендеров, известный публицист, математик, бывший советский узник совести, многолетний член НТС — отмечает, что русские солидаристы в августе 1991-го полностью поддержали демократический выбор России. Члены организации до сих пор не считают себя оппозицией власти, признавая ее легитимность, и своей критикой пытаются ей посильно помогать в продвижении страны в сторону большей цивилизованности и усвоения христианских ценностей.

Парадоксально, что члены бывшей советской «русской партии» направили кляузу против организации, которая многие десятилетия провозглашает своей целью борьбу за восстановление исторической России. На титуле ее ежемесячного журнала почти 60 лет стоит девиз: «Не в силе Бог, а в правде». В издательстве «Посев» печатались такие известные русские националисты позднесоветского периода, как Леонид Бородин, Владимир Солоухин, Владимир Осипов.

Почему же полномочный представитель президента дал ход голословным обвинениям, базирующимся всего лишь на трактовке мыслей и идей? «Полагал бы возможным, — внушительно завершал он свое обращение к генпрокурору Чайке в декабре 2009г., — использовать силу Закона, чтобы оградить наше общество от присутствия подобных печатных органов и организаций».

Представляется, что все дело заключается в том специфическом благочестии «набожных» постсоветских чиновников, которое они позаимствовали у старорежимной царской элиты. Рисуясь перед обществом в качестве защитников веры, добросердечных отцов нации, одновременно строгих к ее врагам, высокопоставленные бюрократы старой России, несомненно, разрабатывали идеологические постулаты т.н. национального христианства. Эти пропагандистские разработки царских сановников были, в частности, использованы германскими национал-социалистами, в 1920-е годы изобретшими ядовитый суррогат христианской религии в виде национальной церкви. То есть сконструировавшими такой вид христианства, в котором его духовное, глубоко гуманное содержание подменялось высшими интересами нации, державы и нордической идеологии.

Подобного рода вера и набожность не только не пресекают идеологическое наушничество, но чрезвычайно к нему располагают. Особенно если сочетаются с наследием советского агитпропа и советского сыска. Реакция полномочного представителя президента на кликушеские письма двух динозавров перекрасившейся советской литературной иерархии невольно высвечивает содержание его веры. С такой верой куда же он заведет многострадальный прекрасный город на Неве?

Фотография РИА Новости,

ксерокопии документов  предоставлены автором