Состоявшийся на прошлой неделе Священный синод продолжил сложившуюся с избранием патриарха Кирилла тенденцию на разукрупнение епархий, которая уже получила название епархиальной реформы. Более того, в реформе случился новый поворот: кроме 13 новых епархий образованы 10 митрополичьих округов. До сих пор митрополичьих округов в Русской православной церкви не было — на Поместном соборе 1917-1918 гг. шел разговор об образовании митрополий, но окончательного решения так и не приняли. Теперь вот будут. На Синоде принято соответствующее положение.

В митрополию могут входить две и более епархий, в зависимости от их размеров. Оптимальной архипастыри считают епархию, где не больше 50-ти, максимум 100 приходов — за большим числом трудно «надзирать». Не менее двух раз в год в митрополии созывается Архиерейский совет, куда входят все правящие и викарные епископы митрополии, под председательством митрополита — так же одного из местных правящих архиереев. В митрополичий сан уже возведены несколько епископов.

Патриархийные ньюсмейкеры все как один твердят, что цель реформы — сделать архиереев более доступными для верующих. Верующие большой епархии, дескать, своего правящего епископа могут и не увидеть ни разу в жизни. А если епархии сделать поменьше, то и шансов, что глава местной церкви будет чаще заглядывать в находящиеся под его руководством приходы и монастыри, больше.

Тут, я думаю, все зависит от правящего архиерея: одному и большая епархия не в тягость, а другой, имея в подчинении совсем немного приходов, не поднимется с печи. Но главное — логики в разукрупнении епархий и создании митрополий не просматривается. Вот, например, летом расчленили Екатеринбургскую епархию, выделив из нее Каменскую и Нижнетагильскую. Это понятно — в Екатеринбургской епархии было более 500 приходов. Но тогда же разодрали и Ростовскую, где приходов не так уж и много — 253. При этом в новообразованной Шахтинской епархии в шести благочиниях из десяти вообще нет приходов, зато благочинные в некоторых из них есть. Загадка?

Да не такая уж и загадка. Московская патриархия не столько печется о пастве, сколько наращивает бюрократический аппарат. С начала 2009 года, то есть с приходом патриарха Кирилла, церковь приросла 35 епархиями: было 158, стало 193. Каждая новая епархия — это новая управленческая структура: как минимум секретарь епархии и бухгалтер, отделы образования, социальной работы и молодежного служения (даже если молодежи нет — кого волнуют такие мелочи?). И где-то в отделе образования работает один человек (хотя таких епархий почти не осталось), а где-то чуть ли не до 20-ти (например, в Нижегородской епархии). А в некоторых епархиях есть и такие экзотические службы, как отдел сбыта или, скажем, ювелирный отдел. Теперь прибавим сюда еще и 10 новообразованных митрополий — даже если взять по минимуму, с сотню-другую церковных чиновников прибавится. А ведь это только начало, ничто не мешает все епархии объединить в митрополии, надстроив над епархиальным управленческим аппаратом еще один — более высокого уровня.

Заработает ли более эффективно церковная машина — такие надежды на реформу тоже возлагаются, — это еще бабушка надвое сказала, а вот финансовый гнет на церковный народ и рядовое священство явно возрастет. Епархиальные управления живут на приходские деньги, которые по Уставу каждый приход должен отчислять «в порядке и размерах, установленных органами епархиальной власти». А теперь представьте: была одна епархия, а стало три на то же количество приходов. Да еще митрополичьи округа сверху. И аппетит у митрополита, как правило, лучше, чем у простого епископа — ему по статусу положено.

На верующих наступают и с другой стороны — уже государство. Почти одновременно с заседанием Синода, продвинувшего реформу церковного управления, на сайте Министерства юстиции РФ появился проект поправок к закону «О свободе совести и религиозных объединениях».

В первую очередь он ликвидирует такое понятие, как «религиозная группа» — по действующему законодательству это «добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица». На сегодняшний день религиозные группы составляют 20-30% всех религиозных объединений. Отныне религиозные объединения могут существовать только в форме зарегистрированных «религиозных организаций и учреждений профессионального религиозного образования». Но и статус духовных образовательных учреждений Минюст намерен изменить, а регистрацию религиозных объединений ужесточить, сделав обязательным условием прохождение религиоведческой экспертизы. При этом из закона неясно, кто будет проводить эту экспертизу, каким образом и в какие сроки.

«Это первая серьезная попытка органов юстиции радикально изменить существующий ныне закон о свободе совести 1997 года, — говорит президент Гильдии экспертов по религии и праву Роман Лункин. — Россия в случае принятия этих поправок изберет азиатский путь развития религиозной политики, путь преследования любой ''нетрадиционной'' религии и попытки загнать ее в резервацию. Сегрегация по расовому или религиозному признаку — это же необязательно кровавая бойня или ''посадки''. Сегрегация — это когда на вас висит табличка ''сектант'' и вы с этим спокойно соглашаетесь, а в золоченые ворота проходят те, кто горд тем, что сохраняет идентичность своей страны, отстаивая принцип ''Только для белых''».

Однако и «белые» недовольны: в Московской патриархии обеспокоены намерением изменить правовой статус духовных учебных заведений. Вместо статуса религиозных организаций Минюст хочет присвоить им статус религиозных учреждений, а это не только лишит их права на получение имущества религиозного назначения, но и породит множество проблем с финансированием и налогообложением.

Что уж говорить о «сектантах»! Московские евангельские христиане-баптисты (инициативники) уже направили президенту Дмитрию Медведеву письмо протеста. Предлагаемые поправки, по их мнению, навязывая контроль со стороны государства и препятствуя свободному исповеданию веры, противоречат как Конституции РФ, так и библейскому принципу «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу».

Символичное совпадение — вот этот единовременный порыв к  зарегулированию среды как со стороны светской, так и церковной власти. И хотя на первый взгляд он может показаться разнонаправленным — Московская патриархия вроде бы печется о расширении своих границ, а власть намеренно сужает религиозное поле, — по сути заботит их одно: чтобы вертикаль твердо стояла. Любая бюрократическая система в первую очередь работает на себя. Социологи прогнозируют, что «религиозное возрождение» долго не продлится, так, может, в Московской патриархии это тоже понимают и пытаются подстраховаться: церковь будет прирастать людьми, состоящими у нее на зарплате.

Фотографии РИА Новости и  patriarchia.ru