В. Чуров пожаловался на европейских наблюдателей за нашими выборами. Не в Лондон, не бойтесь. Он пожаловался в МИД РФ г-ну Лаврову. И в Генеральную прокуратуру РФ г-ну Чайке.

На кого пожаловался Чуров, известно. Известно, кому. Об этом он сам сообщил на встрече с участниками организации «Общественный комитет «За честные выборы». А вот раскрыть содержание писем отказался. Из нескольких газет его спрашивали, на что жалуетесь. Из ЦИК сказали: не скажем! И это, конечно, самое пикантное во всей истории.

Секретность российской публичной жизни все увереннее шагает к сталинской непроницаемости. Даже не верится, что всего пять-шесть лет тому назад заседания правительства транслировались телевидением в прямом эфире. На виду у всей страны Касьянов краснел за жилищное строительство. Фрадков посмеивался над «квадратными колесами» отечественной экономики. И даже пугливый дедушка Зубков публично сулил народу то ли слабительное, то ли мазь от лишая – но буквально завтра, в любой аптеке и за считанные копейки.

Сгинула наша свобода, вильнув тощим хвостиком стабильности. Все закупорено, законопачено, выхолощено. Тайной окутан любой чих любого чиновника. Государственные корпорации, где каждый из нас — акционер, надежно укрывают за пазухой все свои главные цифры, отчего никто со стороны не может отличить прибыль от воровства. Государственная Дума не пускает публику на свои галереи, да и нет там никаких галерей. От нас засекречено, сколько стоила война в Южной Осетии и почем обходится России фунт генерала Кадырова. Родителям замученного в тюрьме Магницкого не отдали сына ни живым, ни мертвым. Показали, что лежало в гробу, а что подробнее — не положено.

На фоне этой информационной беспросветности дело Центральной избирательной комиссии могло бы выглядеть лучом света в бараке усиленного режима. Вот уж какому учреждению не пристало иметь каких-либо секретов от общества, так это ЦИК. Тут все должно быть, как на раскрытой ладони. От них ведь ничего, кроме честности, не требуется. Работа здесь не бей лежачего, кабинеты шикарны, секретарши длинноноги, довольствие кладут по высшим кремлевским стандартам.

Если искать сравнение поближе, то деятельность ЦИК уподоблю акушерству. И тут, и там где-то под утро миру является чудо. И тут, и там его ждут с нетерпением. Только врачи с медсестрами вкалывают через две ночи на третью, а чиновники ЦИК — раз в пять-шесть лет. И рождаются здесь не орущие прелестные младенцы в нежном пушку, а национальные лидеры. Иные еще волосаты, иные уже облысели. Но все как на подбор — с наручными часами «брегет» из белого золота стоимостью в годовой доход тысячи пенсионеров.

Если вновь обратиться к избранному сравнению, то важнейшей из забот всякого рода повитух, что бытовых, что политических, является гарантия от подмен. Впопыхах чего ни бывает. Хочешь подполковника, а тебе подносят доцента. Хочешь дзюдоиста, а тебе — бадминтон. Поэтому все избирательные комиссии как бы гордятся своей доступностью для чужих глаз. Своих пускают, чужих зовут. Нате, смотрите, у нас все на чистом масле.

Впрочем, как утверждают знатоки, за годы путинского правления открытая ладонь отечественного избиркома сжалась в глухой кукиш. Еще летом несколько СМИ сообщили, что В. Чурову купили за огромные деньги какое-то заграничное чудо, полностью гарантирующее тайну вкладов. Если монархи европейского средневековья, стремясь к предельной легитимности своих династий, открывали перед миром буквально все стадии своего участия в воспроизводстве кронпринцев и кронпринцесс, то наша ЦИК, наоборот, превратила все этапы своей деятельности в интим усиленного режима.

Кто не знает о том, с какой непринужденной легкостью нарушают российское избирательное законодательство и паханы и малолетки сущего режима? Жалоб множество, но ЦИК взял себе новую моду: рассматривает жалобы только одного типа — на решения нижестоящих комиссий. «Жалобы, направленные напрямую в ЦИК, на проходящие публично заседания комиссии просто не выносятся, — пишет газета «Ведомости». — Хотя по закону о выборах Госдумы рассмотрение жалоб и обращений — одна из основных функций Центризбиркома, а по регламенту самого ЦИК — его прямая обязанность».

Такая практика была введена в 2007 г., после того как ЦИК возглавил В. Чуров. При его предшественнике А. Вешнякове ЦИК на заседаниях рассматривал большую часть жалоб и обращений. Жаловаться на Чурова столь же бесполезно, как жаловаться самому Чурову. Суды всех инстанций знают, чья могучая сила заключена в его бороде, и предпочитают держаться подальше от доверенного Черномора – особенно в лихие годины выборов.

Знают о всемогущей бороде и Лавров с Чайкой. Даже и неважно, что именно изложил им В. Чуров в своем секретном письме. Для нас, граждан России, эти выборы как бы уже прошли. 64,4 процента «за» – эка невидаль! Но для иностранцев представление продолжается. И нарушить идиллию могут только иностранцы. Если Чайка сочтет, что 40 наблюдателей из Европы нарушили тишину в зале, то Лавров их без колебаний выдворит вон. За что конкретно? А это и есть наш главный секрет. Но если отвечать вообще, по-чуровски, то и думать особо нечего: за вмешательство в наши внутренние дела.

Сколько себя помню, западники только и делают, что вмешиваются в наши внутренние дела. А у нас – не получается. Уж и бомбу атомную мы у них украли, и шпионов засылаем семьями трех поколений, и офицеры наши с офицерками в их бумагах роются. Но ни разу не было случая, чтобы они обиделись и прислали ноту за вторжение в их избирательную систему. Это, пожалуй, единственное, что не изменилось в нашей жизни от Вешнякова до Чурова.

Фотография РИА Новости