Известно, что многие отличают календарные столетия от исторических, полагая, например, что XIX век закончился в 1914 году. Некоторые уже высказали мысль, что 2012 год начался для России в декабре 2011-го. Это будет так, если протесты, охватившие улицы и площади Москвы 5-10-24 декабря, приобретут в марте еще больший размах. Постараюсь сформулировать, что, на мой взгляд, следует сделать, чтобы минимизировать риски затухания протестной волны.
Первое и, возможно, главное — сохранить и по возможности расширить складывающуюся вне- или, если угодно, полиидеологическую антипутинскую коалицию. В последнее время меня много ругали за фразу, что против Путина я готов бороться хоть вместе с Гитлером. Особенно экспансивна, разумеется, была В.И. Новодворская. Она практически обвинила меня в стремлении устроить новый Холокост и развязать еще одну Вторую мировую с десятками миллионов жертв.
Я не собираюсь объяснять, что «хоть вместе с Гитлером» — это гипербола и метафора, прежде всего по техническим причинам: Гитлер давно умер. Но я хочу напомнить, что это еще и парафраз слов Черчилля, сказавшего, что если завтра Гитлер вторгнется в ад, то он, Черчилль, не задумываясь заключит союз с сатаной. Сказано это было в ответ на вопрос об оправданности союза со Сталиным. И, замечу, не гипотетический, а абсолютно реальный союз со Сталиным не сделал Черчилля, Рузвельта, де Голля, дожа Готвальда и Димитрова ответственными за ГУЛАГ, депортации народов и «дело врачей». Потому что союз этот, по крайней мере, у первых троих, исчерпывался решением самой приоритетной в 1941 году задачей — уничтожить Гитлера и его армию. А Сталин, сатана и прочие в тех конкретных исторических обстоятельствах не были главными врагами и, следовательно, могли быть союзниками.
В этом смысле, прошу прощения за повтор, требовать освобождения политзаключенных, проведения честных во всех смыслах выборов и всего, что сказано в резолюциях митингов, я готов вместе с кем угодно, а точнее, вместе со всеми, кто этого требует.
Симптоматично, что в качестве людей, которых Новодворская хотела бы видеть в руководстве страны, она назвала Нечаева, Кудрина и Чубайса. Общего у этой тройки немного, в частности, Нечаев сегодня полностью разделяет тезис о необходимости не ограниченной идеологическими рамками оппозиции. Не знаю, слышала ли об этом Валерия Ильинична, да и не мое это дело. Гораздо важнее, что двое других — это многолетние сотрудники Путина, один из которых нынче пытается продвигать свою карьеру на сохраняющейся близости к премьеру и одновременных походах на митинги, а другой продолжает исправно заведовать одним из финансовых столбиков путинской вертикали. Мавр основал в 1996 г. систему массовых фальсификаций на выборах — мавр может получать макродивиденды с нанотехнологий.
Так вот, на мой взгляд, выбор уважаемой Валерии Ильиничны в высшей степени неслучаен. Этот выбор показывает, что не все заметили последние 15-20 лет. А они, нравится это кому-то или нет, прошли. И на дворе, как это ни неожиданно, 2012-й.
 Да что там реальные националисты вроде Крылова, масса сомнений звучит по поводу Алексея Навального. В отличие от многих я знаком с Навальным сравнительно давно — около семи лет. Помню, как он участвовал в так называемом Русском марше впервые и постоянно подчеркивал, что делает это как наблюдатель. Я не одобрял этого тогда и не одобряю сейчас, но назвать его даже мягким националистом на основании публично излагаемых им взглядов невозможно. Собственно, то, что Навальный говорит и пишет — классическая теория гражданской нации, наиболее последовательно оформленная в Кодексе Наполеона и разделяемая очень многими, в т.ч., например, Ходорковским, которого, кажется, в национализме никто не подозревает.
Я во многом не согласен с Навальным, например, в оценке российско-грузинского конфликта 2008 года. Поэтому я не готов, по крайней мере, пока, вслед за Юлией Латыниной провозгласить, что «Навальный — мой президент!». Но в рамках антипутинской коалиции он 100-процентный союзник и несомненный представитель лидерской группы. А в будущем, возможно... Впрочем, этого будущего еще предстоит добиться.
В настоящем же нам необходимо расширять оппозиционную коалицию. За счет внепартийных, самостоятельно думающих и обладающих чувством собственного достоинства людей. За счет тех, кто голосовал за КПРФ, ведь многие из них голосовали из протестных соображений. За счет сторонников «Яблока» и лично г. Явлинского, который, кстати, по российско-грузинскому конфликту занимал близкую к Навальному позицию. За счет формирующегося и потенциального электората Михаила Прохорова.
Кстати, о Прохорове — я не понимаю, почему ему не дали выступить на митинге на проспекте Сахарова. Чем он показался организаторам хуже Кудрина, Собчак и того же Явлинского? Прохоров сделал достаточно заявлений, характеризующих его как человека, близкого или даже принадлежащего к оппозиционному мейнстриму. Да, он делал и другие заявления, менее нам симпатичные, но, прошу прощения за повтор, в разное время и в разных формах Путина поддерживали очень многие из нас, включая Илларионова, Касьянова, Немцова и Рыжкова, так что не спешите бросать в Прохорова камни. Он может и, возможно, хочет быть одним из нас, а станет ли, зависит и от него, и от нас.
И лично я, сам не очень склонный к компромиссам, с пониманием отношусь к тому, что Прохоров борется за место во власти, а не в колонии. А насколько ему важно, какая это власть, насколько он разборчив в этом вопросе, покажет опять же будущее. И в этом будущем Прохоров может быть очень ценен. Если его зарегистрируют и он наберет хотя бы 10%, а тем более больше, и если он не разменяет их с Путиным, то среди нас окажется кандидат в президенты, за которого проголосовали многие миллионы.
Кто-то, вероятно, скажет, что в предыдущей фразе слишком много «если». Но любой вариант нашего, даже ближайшего, будущего содержит не меньшее количество развилок. И отвергать перспективного партнера и ценного союзника на основе предположений — весьма нерационально. Даже если потом вдруг окажется, что это союзник на несколько недель. В конце концов, кто больше ультралевого Сергея Удальцова доказал свою приверженность свободе и идее честных выборов? Ясно, что программа Левого фронта не позволит мне поддерживать его на этих будущих выборах, но глупо добиваться их приближения порознь.
Главных же развилок, по моему мнению, две, и обе, естественно, вполне банальные. Первая, разумеется, касается нас самих. Будет ли нарастать энергия протеста и число протестующих? Сколько народу придет на предполагаемый марш 4 февраля и на что они будут готовы? Все это зависит от очень многих факторов, включая погоду.
Вторая развилка — про «них». В случае нарастания протестного движения что возобладает во власти, в ее окружении и, наконец, в голове Путина? Что окажется сильнее — инстинкт власти или инстинкт самосохранения? Соответственно попытается власть применить силу или пойдет на переговоры?
Кому-то это, возможно, покажется странным, но я считаю, что к гипотетическим переговорам содержательно мы практически готовы. Собственно, пакет, поддержанный как на Болотной, так и на Сахарова, и есть наша переговорная позиция. Возможно, список пунктов следует расширить из тактических соображений, чтобы позиция наша стала потенциально более гибкой. Ведь те требования, которые есть сейчас, могут и должны быть предъявлены только в пакете для максимально быстрого и одновременного выполнения. В самом деле, если, например, не будут освобождены политзаключенные, то не могут быть проведены по-настоящему свободные и честные выборы — ведь все «осуждаемые» по политическим причинам, от Ходорковского до Осиповой, должны иметь право и реальную возможность принять участие в выборах в желаемом ими качестве. Политзэки — это не только украденные голоса, но и некоторое число украденных кандидатов.
Итак, активизация протестных действий, качественное и количественное расширение оппозиционной коалиции, готовность как к переговорам, так и к отсутствию таковых. И мы все еще доживем до того дня, когда и у наших высших чиновников, как в Германии и Швейцарии, будут случаться большие приятности из-за сумм, которых им сегодня не хватило бы на соответствующие их статусу часы.
Исторически и социально наша победа уже предрешена. Если посмотреть даже на чуровскую статистику «голосования на выборах 04.12.2011», то очевидно, что поддержка ПЖиВ и их дуче сосредоточена в сельской и полусельской местности, а максимальных значений достигает в азиатских и мусульманских «республиках». То есть за них — в основном малообразованные люди и носители патриархальной, в том числе азиатской, культуры. А за нас — обрадованные европейцы. То есть за нас — не только идея прогресса, но и его носители, а именно — сам прогресс.

Фотография ЕЖ