Москва встретила Путина (как его теперь называть-то? уже не премьер, а президент ли? новый или старый?) необычной формой даже не протестной деятельности, а прямо-такисуществования. Люди, не испугавшиеся жестокости и избиений 6 мая, начали просто гулять по центру города, перемещаясь с бульвара на бульвар, от памятника к памятнику. Абай Кунанбаев из элемента российского официоза и витрины российско-казахских отношений превратился в такой же символ, каким был памятник Пушкину для советских диссидентов. Был у них такой флешмоб: они приходили к памятнику Пушкину ровно в 19 часов и снимали шапки, и все знали, что тем самым они защищают права человека и борются с нарушениями Конституции в СССР. А кафе «Жан-Жак» (кажется, уже все срифмовали его с автозаком) для кого-то, возможно, превратился в аналог «Бродячей собаки». Перед лицом этой новой, зарождающейся и на ходу меняющейся реальности «Ежедневный журнал» поинтересовался мнением политиков, журналистов и общественных деятелей, что такое эти народные гуляния, каковы их перспективы и что вообще делать дальше оппозиции и просто людям, которых не устраивает то, что делает российская власть.

Борис Немцов, сопредседатель «Солидарности»:

Мне очень нравятся народные гуляния, я сейчас сам в них участвую, нахожусь на Чистых прудах. Здесь много людей, все проходит мирно и спокойно. Полицейские ведут себя как полицаи, задерживают ни в чем не повинных людей, за последние дни были задержаны сотни. Все это плохо кончится — для тех, кто несет за это ответственность. Я уверен, что протест продолжится, вот в такой мирной, спокойной форме.

Илья Пономарев, депутат Думы от «Справедливой России»:

Народные гуляния — очень хорошая находка. Другое дело, что сложно сказать, насколько долгосрочной она окажется. Наступают рабочие дни, это может повлиять на массовость, тем более что и с погодой не очень хорошо. Но форма абсолютно правильная, я ее всячески поддерживаю, будем стараться и дальше максимально защищать активистов, чтобы полиция не задерживала их. Понятно, что никаких правовых оснований для задержаний нет. Сейчас все держится на эмоциях — кто сдастся первым. Мы уже видим, что полиция очень устала, уже начинает роптать, некоторые омоновцы отказываются выполнять приказы собственного руководства. Началась ротация сотрудников полиции в Москве, старые просто перестали слушаться начальства.

Надо продолжать бороться. Власть остается глухой и немой. Пока мы слышим только ругательства из уст нового президента и его замечательного пресс-секретаря. Ничего конструктивного власть сказать не может. Мы будем добиваться того, чтобы нас услышали и чтобы начался хоть какой-то содержательный политический процесс. Этим процессом может быть что угодно: настоящие, а не бутафорские губернаторские выборы, формирование коалиционного правительства. Но власти надо срочно что-то делать, чтобы восстанавливать хоть какие-то элементы доверия к себе.

Сергей Митрохин, председатель партии «Яблоко»:

Я приветствую народные гуляния, сам их поддержал, приняв в них участие. Это хорошая форма протеста. Все, к чему невозможно придраться с точки зрения соблюдения закона, надо развивать. Но, с другой стороны, нужны какие-то более системные формы. Сколько будут продолжаться эти гуляния? День, два, неделю. Реальной формой протестного действия было бы включение в работу оппозиционных политических партий, которые в ежедневном режиме системно проводят свою политику с целью изменения существующего режима, либо каких-то гражданских организаций, которые преследует какие-то конкретные цели и тоже работают на изменение всей общественно-политической системы. Форм много — главное, чтобы люди поняли их необходимость.

Что касается дальнейших действий оппозиции, мне кажется, надо восстановить Оргкомитет по проведению массовых акций, чтобы в нем были представлены все оппозиционные силы, а не только леворадикальные, как сейчас получилось, к сожалению. Мне, например, неуютно ходить на протестных акциях под морем красных флагов, я считаю, что это перекос, который идет во вред протестному движению, подрывает его социальную базу. Современный, новый или, как его называют, креативный, средний класс никак не вяжется с красным цветом, под которым проходил так называемый марш миллионов. Надо восстановить механизм координации, согласования действий всех оппозиционных сил, чтобы людям было уютно приходить на массовые акции. Если этого не сделать, весь протест будет слит в сторону леворадикальных революционеров, которые, как гапоны, будут вести толпу на бойню. Кроме того, необходимо принять решение о прекращении инфантильных выходок в ходе проведения массовых акций, всевозможных провокаций, которые приводят к зверствам со стороны полиции. От всего этого протестному движению надо избавляться, иначе его ждет печальный финал. Если провокационные выходки будут продолжаться, это будет большим подарком властям. Власти будут его использовать для дальнейшей дискредитации протестного движения.

Филипп Дзядко, главный редактор журнала «Большой город»:

Мне кажется, в Москве стало интересно. Такого, как сейчас, в России раньше никогда не было, и никто, в том числе и участники гуляний, не знает, что все это значит, не говоря уже о властях и представителях правоохранительных органов. Это лежавший на поверхности, но до сих пор не применявшийся способ ненасильственного сопротивления. Сейчас на фоне радикализации со всех сторон разные формы ненасильственного сопротивления становятся ключевыми. Люди, которые прежде без интереса относились к критике существующего положения дел в стране, волей-неволей оказываются втянуты в эту протестную активность. Очень многие люди, которые раньше с вялым недовольством относились к политике партии и правительства, начинают гораздо более внятно отвечать на вопросы о том, что их, собственно, не устраивает и что им хотелось бы изменить. Поскольку у этого сообщества, по сути дела, нет лидера и объединяющих слоганов (кроме разве что «Долой Путина!»), к гуляющим невозможно предъявлять претензии. Это сообщество городских профессионалов, а не маргиналов, каковыми нас хочет представить власть. Это работающие люди, которые не имеют возможности в должной мере реализовать свои профессиональные навыки и не чувствуют, что могут влиять на развитие дел в стране — думаю, в этом главная причина их выхода на улицы. На следующем витке, который, как мне кажется, произойдет довольно быстро, люди начнут формулировать свои конкретные требования и внятные программы. Поскольку это люди по большей части обаятельные, в отличие от тех, к кому они апеллируют, поскольку они никого не провоцируют и просто гуляют, думаю, движение будет увеличиваться. Другое дело, что люди требуют, чтобы власть их услышала, а власть их слышать не готова. Власть боится, что если она начнет разговаривать с людьми, те станут задавать неудобные вопросы. Но чем дольше власть будет убегать от разговоров, тем жестче будут становиться люди. Сроки, которые получили Удальцов и Навальный, — еще одно подтверждение того, что логики в действиях власти нет. Действия эти ведут только к ожесточению. Власть не смотрит вперед, и это печально, потому что она будет совершать нелепые, иногда преступные действия.

Ирина Ясина, экономист, публицист:

Любое выражение несогласия с политикой партии и правительства, как говорили в прежние времена, я, безусловно, приветствую. Если это протест мирный, будь то народные гуляния, надевание белых ленточек или переговоры о подготовке альтернативных законопроектов, я его одобряю. Я ни минуты не думаю, что в результате народных гуляний Путину станет стыдно, и он уйдет в отставку. Но это хороший фон для того, чтобы вести более содержательную работу. Это форма принуждения Путина к переговорам, «принуждения к миру», если угодно. Я не устаю повторять, что власть двенадцать лет отнимала у нас свободу. Если кто-то думает, что за полгода можно все вернуть, это ошибка. Нам придется довольно долго работать. То, что никто не успокаивается и движение принимает новые формы, это просто здорово, я всегда буду принимать в этом участие. А переговоры возможны. Есть несколько разумных депутатов, есть несколько разумных человек в правительстве. Люди могут объединиться и что-то сделать. Просто власть пока не поняла, что переговоры неизбежны.