Основной итог последнего этапа нашей с вами освободительной борьбы (6 мая, 12 июня, сопутствующие акции) заключается в следующем: со всей очевидностью стало ясно, что Рубикон пройден, что этот фарш (гражданскую активность тысяч и тысяч москвичей) обратно провернуть не удастся, что весенняя паника — «протест сошел на «нет»! — оказалась совершенно беспочвенной. Никуда он не сошел и, главное, уже не сойдет, а будет только набухать и набухать. То есть серьезно значимыми становятся, в первую очередь, два фактора — время и цена. И, кстати, тут, на мой взгляд, нет прямой зависимости. Дескать, чем быстрее будет сломлен режим, тем дороже придется за это заплатить гражданскому обществу. Не факт. Если бы во власти нашлись вменяемые, ответственные и влиятельные фигуры, способные подавить сопротивление кремлевской верхушки (Путина, конечно, в первую очередь) и согласовать с оппозицией план построения адекватной политической системы России (реформировать тут уже особенно нечего), управиться с этой титанической работой можно было бы во вполне приемлемые сроки. Причем, без особых общественных потрясений. Но, к сожалению, о таком сценарии приходится только мечтать. На поверку же мы видим, что реакция государственной машины, многие годы затачиваемой исключительно под подавление любых попыток повлиять извне на функционирование данного механизма, оказалась вполне предсказуемой. На прямой вызов гражданского общества власть ощетинилась всем набором репрессивных средств и мер, накопленных за время путинского правления: бесхребетными, готовыми пачками штамповать драконовские инициативы Кремля законодательными органами, бесконтрольными и отмороженными силовиками, формальными ручными судами. Как следствие — уголовные дела против участников акции 6 мая, беспрецедентное (уже и силовое) давление на лидеров оппозиции — многочасовые допросы, разорительные (для некоторых в прямом смысле этого слова) обыски, тотальная слежка и прослушка. Вот, собственно говоря, параметры того диалога, который наметился между властью и оппозицией. Вы ждали другого? Ну, извините…

Чем будем отвечать? Понятно, что наращиванием уличной активности. На сегодняшний день это главное условие и единственный залог возможных перемен в стране. Причем, многотысячными митингами уже не обойдешься. Мне представляется, что в ближайшее время оппозиции надо будет выработать механизм, способный привлечь на самые различные уличные мероприятия значительное число людей. Причем, по очень разным поводам. Затянулся на неопределенное время обыск у Навального (Немцова, Яшина, Удальцова)? Значит, в течение одного-двух часов во дворе его дома должны собраться несколько сот человек с немым вопросом в глазах: ребята, а вы чего там так долго ищете? Может, хватит мучить людей? В суде выносится очередное неправедное решение о продлении содержания под стражей? Значит, суд должен быть окружен тысячью активистов, которые тихо, мирно, в рамках действующего законодательства дают понять судье, что они в курсе того, по каким основаниям выносится столь вопиющее решение. И главное — они этого не забудут.

Кроме того, такой удобный и универсальный инструмент как одиночное пикетирование используется еще далеко не в полной мере. Между тем, я думаю, что найдутся тысячи людей, готовых поучаствовать в проектах, предусматривающих данную форму протеста. Представьте себе, например, что на Кутузовский проспект в одночасье (например, во время проезда высочайшего кортежа) через каждые 100 метров выходят люди, держа в руках плакаты, на которых, скажем, написано: «Хрен тебе, Володя, а не третий срок!». Причем, выходят они на обе стороны проспекта. Мне кажется, такая акция не прошла бы незамеченной… А какое еще давление, кроме одиночного пикетирования, может оказывать гражданское общество на «позвонковых» судей, фальсифицирующих протоколы полицейских, омоновцев-садистов, депутатов, слизывающих с кремлевских ладоней? Но мы еще и не начинали всерьез работать в этом направлении. Даже одиозная Ольга Боровкова в полной мере так и не испытала на себе «всю полноту народного презрения». Персонифицированные пикеты, отражающие наше отношение к конкретным персонажам и описывающие их деяния, должны выставляться не только под служебными окнами. Но и во дворах жилых домов, у выходов из метро, возле дверей поликлиники, да везде, где только появляются наши «герои». Вам кажется, что это — травля? Так это и есть травля. Да, мы пытаемся предать заслуженному позору людей, которых считаем бесчестными, продажными, конъюнктурными. И не надо в данном случае ссылаться на морально-этические нормы и задавать смешной и чудовищно лицемерный вопрос: «Чем мы тогда от них отличаемся?».

Я вам скажу, чем мы от них отличаемся — мы не забиваем их бейсбольными битами в подворотнях, мы не подбрасываем им наркотики, мы не держим их месяцами в тюрьме за песню в храме, мы не пугаем их родителей обысками, мы не воруем у них крупные суммы денег, мы не фальсифицируем протоколы об их задержаниях, мы не прослушиваем их телефонные разговоры и не сливаем их разным медийным ублюдкам, мы не заглядываем к ним в постель, мы не роемся в их грязном белье, мы не подсылаем к ним юных провокаторов из «Путинюгента», мы, в конце концов, не превращаем их жизнь в ад… Но все это даже не главное… Главное — мы не воруем у них свободу!

Разумеется, эскалация разнообразной уличной активности — это не единственное, чем оппозиция должна ответить на «разгул реакции», на действия репрессивной машины, которая на наших глазах набирает обороты, зачерпывает все глубже и сгребает все шире. Содержательные сюжеты российского освободительного движения — вот о чем мы поговорим во второй части этих заметок, которая в ближайшее время будет представлена вашему вниманию…  

Фотографии РИА Новости