Строго говоря, так называемый рваный отпуск — вполне обычная практика. Человек берет недельку зимой, чтобы покататься на лыжах, потом недельку летом, чтобы поплескаться в теплом море. Или синхронизирует свой отдых со школьными каникулами, чтобы любимое чадо набиралось впечатлений в заморских путешествиях.

Путин (Владимир Владимирович) берет отпуск на один день. На уходящей неделе он этот фокус проделал не единожды. То с главами дружественных (по большей части традиционных) конфессий встречается, то с прикормленными (опять же традиционными) политологами, то с доверенными (вновь традиционными) лицами. Я так понимаю, что заявление  на отпуск премьер-министр подает президенту. А кому еще? И тот, конечно, пребывает в растерянности и недоумении. Что за фигня такая — человек уходит в отпуск на один день несколько раз за неделю? Мог бы, в конце концов, отгулы взять… Но спросить Дмитрий Анатольевич стесняется и безропотно визирует заявление, потому что Владимир Путин — человек известный и авторитетный. Неловко спрашивать.

Так вот специально для Дмитрия Анатольевича объясняем: отгулы тут не подходят. (Или, используя кремлевский сленг, — не канают.) Путин уходит именно в отпуск, потому что так положено по закону — брать отпуск на время проведения предвыборной кампании. А Владимир Путин, если г-н Медведев подзабыл, как раз сейчас ведет такую кампанию, поскольку баллотируется на его нынешний, г-на Медведева, пост — президентский. Вопрос, почему г-н Путин, как все нормальные люди, не возьмет отпуск на всю предвыборную кампанию, чтобы не морочить голову ни главе государства, ни замучившимся высчитывать его отпускные кремлевским бухгалтерам, ни остальным гражданам России... так  вот этот вопрос следует признать некорректным, если не сказать — провокационным. Короче — не ваше собачье дело!

Теперь, собственно, о встречах. Они прошли конструктивно, бодро, в атмосфере взаимного уважения. То есть со слабо скрываемой демонстрацией брезгливого превосходства, с одной стороны, и самоуничижительного мерзейшего лизоблюдства — с другой.

Встреча политологов особенно порадовала сотрудников «Ежедневного журнала». Правда, постоянный и незаменимый автор «ЕЖа» Дмитрий Орешкин отказался принять в ней участие, сопроводив свой отказ вот таким заявлением: «Во-первых, я не бандерлог, во-вторых, Путин мне не очень интересен, в-третьих, разговоры с Путиным как кандидатом в президенты надо было бы проводить не в качестве премьер-министра».

На встрече Владимир Путин позволил себе высказаться в том духе, что, дескать, политзаключенных в России нет. Это в ответ на реплику об инициативе Болотной площади похлопотать за политзаключенных. Но мы это заявление проигнорировали (участники митинга вообще не к нему обращались!) и, опираясь на решение, принятое на Болотной, список в 39 имен в администрацию все же занесли и вручили председателю президентского Совета по правам человека Михаилу Федотову. Мы — это журналист Ольга Романова, депутат Госдумы Геннадий Гудков и ваш покорный слуга. Михаил Александрович обещал список президенту вручить, а мы, в свою очередь, обратили внимание важного президентского советника на то, что митинг призвал президента решить вопрос до 26 февраля. То есть до возможной даты нашей очередной массовой акции.

На встрече с доверенными лицами Владимир Путин сделал несколько судьбоносных заявлений, способных, с моей точки зрения, переломить ход предвыборной кампании. То есть, если раньше кто-то еще сомневался, голосовать ему за Путина или нет, то после того как Владимир Владимирович фактически пообещал заспанному народу вернуть обратно зимнее время, вопрос, я думаю, решен. Последний гвоздь в гроб своих конкурентов, последний ком земли на их могилы Путин вбил/бросил, пообещав убрать с улиц машины с мигалками. То есть оставить буквально несколько десятков мигалок. (Тут я немного забеспокоился, хватит ли нам столько машин «скорой помощи», пожарной охраны и полиции, но потом подумал, что экс- (будущий) глава государства говорил все же не о них.)

Теперь, собственно, о доверенных лицах. Я внимательно просмотрел этот список (499 имен) и с удивлением отметил, что никого не знаю. Конечно, вызывает некоторое недоумение тот факт, что путинские политические технологи и техники пошли таким нетривиальным путем — набрали в команду доверенных лиц своего претендента простых, никому не известных людей из народа — комбайнеров (34 человека), доярок (47 плюс 1 дояр), рабочих «Уралвагонзавода» (279 человек) и т.д. Видимо, окружение премьера решило этим подчеркнуть преданность Путина народным идеалам, его близость корням. С другой стороны, ходят слухи, что многие из тех известнейших в стране людей — актеров, певцов, режиссеров, спортсменов, что раньше входили в команду премьера, теперь отказали ему в поддержке. Шепотом называются имена Олега Табакова, Евгения Меньшова, Федора Бондарчука, Андрея Аршавина и даже, извините, Никиты Михалкова и Михаила Боярского. И только одна Надежда Бабкина осталась верна своему политическому кумиру. Но ей сказали: «Ты что, мать, будешь тут в одиночестве светиться? Странно это смотрится, вызывает вопросы» — и современная Людмила Зыкина скромно отошла в тень… А с другой стороны, может, тактика непривлечения випов — просто избавление от балласта…

И все же, я думаю, лучший отпускной день на этой неделе случился у Владимира Путина в среду. Потому что именно в среду выяснилось, что больше всех — больше простых доверенных лиц, больше хитрованов-политологов — Владимира Путина любят руководители всех основных наших конфессий. Вот именно что любят и именно что всех.

Означает ли это безусловную поддержку Всевышнего? Я, признаться, сомневаюсь. Не стану цитировать речь, произнесенную на этой встрече патриархом Кириллом — цитаты из нее рассыпаны по Сети и любой может при желании с ними ознакомиться. Эта речь вызвала во мне чувство неловкости. Не нам грешным, разумеется, критиковать главу РПЦ. Я лишь возьму на себя смелость напомнить святейшему патриарху, что всего несколько дней назад он призывал верующих не заниматься политикой, говоря, что «православные не ходят на демонстрации, а молятся в тиши монастырей». И вот совсем не в тиши монастыря, а публично, под запись десятков телекамер, сей пастырь позволяет себя не просто заниматься политикой, а прямо и бесхитростно агитировать за одного из кандидатов в президенты. Причем имя этого кандидата, вы удивитесь, — Владимир Путин!

Ума не приложу, как святейший патриарх объяснит на Страшном суде этот позорный эпизод своей карьеры?