Нобель для «Эха»
Когда появилась новость, что моя родная радиостанция «Эхо Москвы» выдвинута (по правде сказать, до сих пор не знаю кем) на Нобелевскую премию мира, немедленно пришлось услышать немалое количество одобрительных возгласов и издевательских усмешек. Мы в редакции тоже не упустили возможности похохотать, мол, если станем коллективными нобелевскими лауреатами, то потом сможем выдвигать уже персонально друг друга на премии по литературе, экономике, медицине – ну, кто о чем вещает, тот на это и будет номинирован.
Но если абстрагироваться от шуток, не питая при этом иллюзий, что «Эхо» действительно может получить такую премию, надо признать, что сам факт выдвижения показателен и… странен.
Я работаю на «Эхе Москвы» уже двадцать лет и с полным, как мне кажется, основанием могу сказать, что премию мира нам вручать не за что. И не только потому, что есть более достойные такой награды – а они есть! А потому что мы в принципе не делаем ничего особенного. Хотя я повидал за эти годы немало людей, которые чуть не со слезами на глазах говорили: спасибо вам за то, что вы есть, вы, как свет в окошке, вы наша последняя надежда, мы за вас на баррикады пойдем и тому подобное.
Да какие баррикады? За что спасибо-то? Мы делаем абсолютно тривиальную работу. Ничего героического в ней нет. И никаких героев среди нас нету тоже. Ведь что делает «Эхо Москвы»? Наши недоброжелатели со всей прямотой говорят: «Эхо» врет! Вот уж нет. Что угодно – но не врет! Это невозможно в принципе. Бывают ошибки. Но они бывают у всех. И чаще всего объясняются обычной новостной гонкой, которая присуща всем СМИ, работающим в оперативном режиме. Однако это именно ошибки. И их не так много. Но в целом «Эхо Москвы» передает в эфир новости. Новости – это то, что случилось в стране и в мире. Это не может быть ложью, потому что это – факты. Мы их не придумываем – на это, поверьте, просто нет времени. Что случилось – то мы вам и рассказали. Всё. Причем, «Эхо» уже давно не в числе лидеров, с точки зрения новостного объема. Есть радиостанции, которые с выпусками новостей выходят куда чаще.
Быть может дело в отборе тех новостей, которые мы даем? Но отбор этот прост. «Эхо» сообщает те новости, которые действительно важны с общественной точки зрения. Если кто-то другой этого не делает… ну, значит, таковы его взгляды на общественную значимость событий. Но в любом случае характер отбора новостей не может считаться показателем правдивости или лживости.
Может быть, «Эхо» любят и ненавидят из-за тех мнений, которые высказываются в нашем эфире? Но в этом смысле редакционная политика не менялась все 22 года существования станции. Новость отдельно – комментарий отдельно. Мнения, анализ, комментарии – это не позиция радиостанции, не ее заслуга или вина. Это позиция, заслуга или вина тех, кто эти точки зрения имеет.
Причем, какое бы событие ни произошло, наш главный, Венедиктов, шкуру спустит со всех, если в эфире будет представлена лишь одна точка зрения на проблему. Даже если альтернативную точку зрения представляют какие-то фрики или «жулики и воры». Не приведи господь не найти этих людей и не проинтервьюировать их! Кто видел Венедиктова в гневе – тот поймет, а кто не видел – объяснять бесполезно.
Именно поэтому мы никогда не отвечаем на вопрос: а что на вашей станции делает тот-то и тот-то? Как вы можете давать эфир такому-то и такому-то гаду? А почему же ему не давать, если позиция этого человека близка миллионам других людей?! Раз такие люди есть, раз такая позиция существует – это должно быть представлено в эфире. В этом же и есть смысл. Радиостанция – не пропагандист, не боевой штаб оппозиции или прогрессивных сил. Это – зеркало общества. В которое общество должно иметь возможность заглянуть с минимальными, насколько возможно, искажениями.
И вот именно поэтому я искренне не понимаю, за что нам давать Нобелевскую премию. И не понимаю, чем таким особенным мы занимаемся. Это совершенно обычная работа. Которая именно так и должна выполняться общественно-политическим средством массовой информации. Давать объективную новостную картину и все имеющиеся точки зрения из первых уст. Это не подвиг, это профессиональная работа. И на ниве повышения этого профессионализма нам еще очень и очень многое надо сделать.
И вот если такая работа считается чуть ли не подвигом, если простое распространение новостей и представление свободной трибуны для выражения мнений оказывается гипотетически достойным аж Нобелевской премии… Это уже диагноз. Для страны, в которой невероятными считаются такие самые простые и естественные вещи. А если вдруг Нобеля нам все-таки дадут, то это будет уже не диагноз, а приговор. Честно говоря, не хотелось бы.
