Как и следовало ожидать, первые дни после увольнения Анатолия Сердюкова и назначения Сергея Шойгу на должность министра обороны предоставили аналитикам и журналистам замечательную возможность для прогнозов. И они буквально под микроскопом изучают первые шаги Сергея Кужугетовича. Валерий Герасимов назначен начальником Генштаба. Если иметь в виду, что он конфликтовал с предшественником, не следует ли считать это сигналом о прекращении реформ? Шойгу повелел суворовцам вновь участвовать в парадах – это верный признак, что будет отменена реформа военного образования. Минобороны просто окутано сейчас «слухами в виде версий». Анонимные источники пересказывают друг другу историю о том, что уже составлены списки генералов, коих Шойгу непременно вернет на службу…

Конечно, в нынешней путинской России, которую трясет от реального политического кризиса, уже ничто удивить не может. Но большинство этих версий противоречат элементарному здравому смыслу. Взять хоть взаимоотношения Макарова и Герасимова. Если бы прежний начальник Генштаба всерьез не любил бы своего зама, то никогда не выдвинул бы его на должность командующего военным округом — как раз ту, которая открывает возможность стать НГШ или заместителем министра.

Между тем, существует вполне реальный факт, который позволяет сделать прогноз (увы, весьма пессимистический) относительно будущего армейской реформы. Это — решение Владимира Путина вернуть новому министру звание генерала армии. Что возвращает ситуацию к 2007 году, моменту назначения Сердюкова. Ведь его предшественник, Сергей Иванов, тоже с гордостью носил генеральские звезды.

Объясняя это путинское решение, околокремлевские комментаторы утверждают, что таким образом он пытается, мол, обеспечить свеженазначенного Шойгу авторитетом среди военных. Авторитетом, которым ни в малейшей степени не обладал всеми поносимый ныне «маршал Табуреткин». Штука в том, что Сердюкову удалось то, что не могли совершить всего его предшественники-«погононосители». Он сделал то, что побоялся сделать сам Путин в 2001-м, когда сказал, что не хочет играть роль Гайдара для Вооруженных сил. Наконец, он сделал ровно то, что Путин хотел от него. А именно — он сломал неэффективную военную машину.

Уверен, будь на Сердюкове погоны, у него ничего не получилось бы. Российские генералы — великие мастера лизоблюдства и тонкие психологи. Они ловко создают у очередного начальника ощущение причастности к армейскому клану. На это, как показала практика, особенно падки генералы неармейские, которые где-то в глубине души догадываются, что погоны они носят не слишком заслуженно. Между тем многозвездные погоны изначально предполагают и военное образование, и соответствующий опыт. Поэтому, в отличие от Сердюкова, министры при погонах опасаются задавать военным простые вопросы, так как не хотят выглядеть некомпетентными. Тот же Сергей Иванов явно благоволил генералам, которым удавалось поддерживать в нем иллюзию компетентности. «Беда в том, что он профессионально чувствовал, когда начинаешь упрощать при объяснении какие-то сложные вопросы, — рассказывал мне один весьма высокопоставленный военный. — И тут же начинал злиться».

Все это — следствие ложного положения, в котором неизбежно оказывается глава военного ведомства, если он считает себя частью военной корпорации. Гражданский статус министра обороны — это самый первый шаг к осуществлению пусть не гражданского, но хотя бы политического контроля над военной сферой. Это свидетельство жесткого разделения функций военных и политических руководителей. Только в России, к сожалению, имеет право на жизнь странный термин «военно-политическое руководство», который для любого нормального демократического государства выглядит оксюмороном. Для эффективного управления Вооруженными силами обязательно требуется решительно разделить функции, а стало быть, и ответственность высших военных и политических руководителей. Эту систему взаимоотношений армии и политиков один британский государственный муж в позапрошлом веке описал формулой: «Дело солдата — убивать врагов королевы, дело политика — указать солдату этих врагов». Должна быть в принципе исключена ситуация, когда генералитет принимает решение относительно того, что угрожает в конкретный момент государству. Военные должны лишь консультировать высшее политическое руководство, а после того как решение принято, неукоснительно выполнять его.

Разумеется, для осуществления гражданского контроля одного штатского министра недостаточно. Оборонные министерства стран Запада по большей части состоят из гражданских чиновников — именно они формулируют решения, которые после того, как они получают одобрение высшего политического руководства, надлежит выполнять военным. Попытку создать такое министерство и предприняли Сердюков с Макаровым, разделив оборонное ведомство на два «ствола»: гражданский, занимавшийся вопросами финансового, экономического и материального обеспечения, и собственно военный. Так случилось, что главные должности в гражданском сегменте заняли сослуживицы Сердюкова по налоговой службе (куда деваться от традиции — порой кажется, что дрезденская резидентура КГБ была численностью в дивизию). Именно наличие сердюковского «батальона в юбках» так раздражало министерских чиновников в погонах.

Именно при Сердюкове министр обороны из «главного генерала» превратился в политика. А само Министерство обороны постепенно превращалось в ведомство, вырабатывающее оборонную политику, согласующее оборонные потребности государства с его возможностями. Возвращение Шойгу погон вновь делает Министерство обороны сугубо военным ведомством, а сам министр будет обречен принимать не политические, а сугубо технические решения и нести за них ответственность. Он неизбежно становится заложником военных, которые эти решения готовят.

Теперь в России министерство обороны будет одето в военный мундир, как было раньше. Уже никто не будет пытаться воспитать сотни гражданских чиновников, компетентных в военном деле. И новую породу генералов, которые без предубеждения будут готовы выполнять приказы любого гражданского министра, и не только обладателя генеральского звания...

Фотография с официального сайта Министерства обороны РФ