О том, что жизнь не вернешь, и о вере каждого
21 ноября в Минске узнали о решении Комитета ООН по правам человека. Решение касается приговора по делу о взрыве в минском метрополитене, случившемся 11 апреля 2011 года.
Комитет признал, что около 80% нарушений во время следствия и суда, о которых писали в своем заявлении мать и сестра казненного Владислава Ковалева, действительно имели место. В частности – что де факто казненному было отказано в презумпции невиновности и в праве на жизнь. Желающие могут ознакомиться с изложением документа.
Жизнь Владиславу Ковалеву не вернешь. Тем более что ее отняли в день регистрации его заявления о помиловании – то есть даже без исполнения этой, предусмотренной белорусским законодательством процедуры. Хотя были обязаны довести процедуру до конца.
Но в связи с этим у меня возник вопрос к российской журналистке Юлии Латыниной.
21 марта 2012 года в The Moscow Times была опубликована Ваша статья. (Вольный перевод на русский язык опубликован здесь.) В этой статье Вы назвали людей, пытавшихся отстоять право Владислава Ковалева на защиту и право белорусского народа на презумпцию невиновности, сумасшедшими. В то время, когда речь шла об этом и только об этом – а вовсе не о защите террористов, как Вы пытались представить. В программе «Код доступа» на «Эхе Москвы» Вы заявили следующее: «Меня абсолютно потрясает реакция, которая заключается в том, что люди вместо того, чтобы доказывать, там, протестовать против смертной казни, там, бороться за свободу народа, превращают борьбу за свободу народа в борьбу за невиновность чудовищного Ганнибала Лектера».
Вы и сейчас убеждены в том, что Владислав Ковалев был осужден безо всяких нарушений всех правовых и моральных норм, соблюдать которые Республика Беларусь обязана как член мирового сообщества? Вы и сейчас убеждены, что есть люди – например, повторяя Ваши слова, Ганнибал Лектер, в которого ткнули пальцами представители спецслужб и сказали: «Он виновен!» – что есть, повторяюсь, люди, в отношении которых не обязательно соблюдать презумпцию невиновности? Вы и сейчас убеждены в том, что суд, не рассматривающий свидетельства в защиту подсудимого, есть независимый и справедливый суд? И, наконец, Вы убеждены в том, что авторитарное государство заинтересовано в том, чтобы избежать судебной ошибки, цена которой – жизнь человека?
Вы действительно верите во все это?
Я не спрашиваю, верите ли Вы в виновность Владислава Ковалева, потому что жизнь каждого человека не может быть ставкой в карточной игре «верю – не верю». Я спрашиваю о том, обязан ли суд соблюдать презумпцию невиновности и защищать права подсудимого.
Или Вы живете по каким-то другим правилам и верите в какие-то другие истины – скажем, в безупречность расследования, проводимого белорусским КГБ в отсутствие у подсудимого возможности проконсультироваться с адвокатом?
Возможно, Вы в это верите до сих пор.
Но тогда пусть всем нам воздастся по вере нашей.
