Многочисленные опросы общественного мнения последнего времени показывают, что в российском обществе уровень поддержки любых властных инициатив по-прежнему высок. Так, например, за закон о запрете на усыновление американскими гражданами сирот из России высказывается большинство опрашиваемых. Что ни в коей мере не отражается на том беспрецедентном накале страстей, который сопутствует прохождению данного закона по палатам российского парламента.

Смею предположить, что такому давлению ни Дума, ни Совет Федерации еще не подвергались ни разу за всю свою историю. (Разве что когда по парламенту палили из танков.) Кажется, сегодня не осталось никого из пишущих, читающих, снимающих и т.п., кто в форматах независимых СМИ или социальных сетей не счел бы для себя необходимым выразить свое презрение и даже ненависть к депутатам и сенаторам, проголосовавшим за так называемый закон подлецов. Словом, российская интеллигенция и российская оппозиция выступили единым фронтом и обрушили на головы инициаторов и рядовых проводников этого закона всю мощь Рунета. Причем в выражениях на этот раз никто не стеснялся. Кроме того, на разных ресурсах начался сбор подписей в поддержку отмены закона и санкций против тех, кто его продвигает.

Словами дело не ограничилось. Пикеты (далеко не всегда одиночные) с яростными требованиями остановить чудовищную инициативу в эти дни окружили Думу и не остались незамеченными ее обитателями… Ваш покорный слуга был свидетелем целого ряда таких инцидентов. Например, когда в какой-то момент в дверях подъезда появилась Ирина Роднина, из толпы донеслось: «Вы были гордостью нации, а стали ее позором!». Великая фигуристка на секунду замерла, тяжело задышала, собралась было ответить, но передумала и быстро села в служебный автомобиль.

Впрочем, в эти дни депутаты и сенаторы подверглись беспрецедентному давлению и с другой стороны. «Смею вас уверить, — рассказал обозревателю «ЕЖа» один некогда влиятельный кремлевский функционер и политолог, — уровень мобилизации по обсуждаемому вопросу напомнил мне стародавние времена, когда предпринимались попытки вынести импичмент президенту Ельцину. Сотрудники администрации вели индивидуальную работу с каждым депутатом и сенатором, выясняли его позицию, интересовались планами, здоровьем, объясняли, сколь важное значение данному законопроекту придает глава государства. Со многими депутатами и сенаторами Володин (1-ый замглавы Администрации президента. — «ЕЖ») переговорил лично». То есть всем ясно и недвусмысленно дали понять: голосование «против» будет расценено как антипрезидентский демарш (расстрел на месте), попытка откосить (просто не придти на голосование) тоже не останется незамеченной (вечная ссылка).

Ну что же, мосты сожжены, «антимагнитский закон» триумфально прошествовал по обеим палатам учреждения, которое кто-то по-прежнему именует парламентом, и нет сомнений в том, что он будет в ближайшее время подписан президентом. В связи с этим возникает вопрос, которым уже начали задаваться обозреватели и политологи: а зачем вообще в нынешней ситуации Кремлю понадобилось идти на окончательный разрыв любых отношений со здравомыслящей частью общества, на полную дискредитацию всего депутатского корпуса, на очевидную эскалацию напряженности во внутриполитической ситуации? Есть две версии ответа.

Многие аналитики полагают сегодня, что Кремль не ожидал подобной яростной реакции общества. Дескать, те, кто планировал ответные меры на принятие в США «Закона Магнитского», рассчитывали, что антиамериканский дискурс закона сгладит очевидные гуманитарные издержки. И вообще данная инициатива должна была интерпретироваться, прежде всего, как забота власти о беззащитных сиротах, которых мучают мерзкие американцы. Расчет кремлевских мудрецов был прост: средний российский обыватель ни за что не поверит, что какой-то американский буржуй поперся за тридевять земель в нищую смурную Россию, чтобы в барачном детском доме отыскать больного брошенного ребенка, забрать его в Америку и поселить в своем доме. Этот самый обыватель, конечно, признает, что все пиндосы — козлы, но не до такой же степени. И в душе рождаются разные подозрения: значит, у них есть какой-то корыстный умысел, зачем-то же они тащат в свою Америку этих никому не нужных в России детей. Так, может, они их там на запчасти разбирают или того хуже. Словом, надо это все остановить…

Практически нет сомнения в том, что так полагают многие в нашей стране. Среди пассивного большинства. Но буря, поднятая активным меньшинством, кажется, застала кремлевцев врасплох. Впрочем, так думают не все. Наш собеседник (отметим, что он принадлежит к лагерю Владислава Суркова, поэтому может быть не вполне беспристрастен), так вот он полагает, что такая реакция общества была рассчитана и даже спланирована заранее. «Надо понимать, что Володин — консильери войны. Он, собственно, и заменил Суркова в тот момент, когда стало понятно, что новые вызовы диктуют совершенно иные подходы — в гораздо большей степени силовые. Обратите внимание, что с момента появления Володина у руля внутренней политики идет исключительно ужесточение по всем направлениям. Любимый лозунг Володина — «Зачем говорить там, где можно стрелять?». В какой-то момент он смог убедить Путина, что к появлению такого феномена российской общественной жизни, как «Болотная площадь», привела именно мягкая либеральная политика Суркова. И теперь он действует по известной схеме: давайте плеснем в муравейник кипятка и перебьем первых сто муравьев, которые высунутся. Остальные в ужасе забьются обратно по норам. То есть мы имеем дело с очередным раундом закручивания гаек».

В определенном смысле прогноз вышеозначенного эксперта уже начал сбываться: в минувшую среду Мосгордума приняла поправки в городской закон о митингах, которые фактически отменяют одиночное пикетирование и запрещают любые автопробеги по центру города. Впрочем, хочется верить, что и гражданскому обществу будет чем ответить власти на столь бесчеловечные способы борьбы с «оранжевой угрозой». Все-таки попытка насолить противной Америке, а заодно расправиться с оппозицией с помощью детей-сирот — явный перебор. Будем надеяться — роковой.

Фото ИТАР-ТАСС