В Челябинске в интернате номер 13 для детей с ограниченными возможностями живет 14-летний мальчик Максим Каргапольцев.

На своей странице «Вконтакте» мальчик называет себя Максим Каргапольцев-Уоллен. На фотографии он вместе со своими родителями, Уолленами, которые хотят его усыновить, а чуть ниже пожелание мальчика: следующее Рождество встречать «здесь». «Здесь» – это не просто США, это гуглкарта, на ней – дом Уолленов в американской глубинке.

Мальчик с физической патологией и – редкий и счастливый случай – высоким уровнем интеллекта, явно компенсирующим эту патологию. Судя по его записям, Максим – глубокий, умный и очень ранимый подросток: «Да, у меня много недостатков. Простите меня, идеальные люди». «Если ты наступаешь на одни и те же грабли в третий раз, то походу эти грабли – твоя судьба». «Я думал, что друзей теряют в ссорах, а они просто растворяются со временем». «Извинение не означает, что ты не прав, а другой человек прав. Это всего лишь означает, что ценность ваших отношений важнее, чем собственное эго».

Запись 29 декабря: «Impossible is possible». Запись 30 декабря, через два дня после принятия «антимагнитского закона»: «Пошло все/всё на х@й». Нигде больше матерщины нет.

Только две записи касаются внешнего мира. Одна – о принятии «антимагнитского закона», другая – соболезнование расстрелянным американским детям. На английском, который для 14-летнего детдомовца из Челябинска просто замечателен.

То есть мальчик душой с Уолленами и в США. Тем более что здесь он мало что теряет. Два года назад интернат номер 13 был предметом жалобы: уполномоченная по правам ребенка в Челябинской области Маргарита Павлова написала Павлу Астахову, что директор интерната сдает детей, которые ему дерзят – или показалось, что дерзят – в психушку, где им колят сильнодействующие препараты, по сути, превращая в овощи. См. «Пролетая над гнездом кукушки» Кена Кизи. Расследование Астахова, естественно, кончилось ничем.

И вот в этом детдоме (или аду – кому как удобней) вырос умный, развитый, ранимый Максим Каргапольцев, который хочет в США к своим родителям.

После принятия «сиротского закона» к нему приезжает челябинский первый областной канал.

И снимает сюжет, который сейчас убрали отовсюду, но транскрипт которого можно найти в кеше Гугла. В сюжете сказано:

«Паренек … обратился к Владимиру Путину с просьбой не подписывать документ.

— Я буду очень благодарен, если все обернется в пользу детей, которых хотят усыновить семьи в США. Очень прошу Государственную Думу и Владимира Владимировича, чтобы он разрешили усыновление. Пусть это все будет под жестким контролем, но нельзя лишить детей возможности обрести семью, — поделился Максим.

Итак, внимание. Нигде в сюжете не звучит слово «письмо». Звучит прямая речь Максима и прямая речь уполномоченного по правам ребенка в области Маргариты Павловой.

После этого портал http://chelyabinsk.ru/text/newsline/607777.html размещает короткую заметку, в которой говорится: «14-летний сирота из Челябинска Максим Каргапольцев обратился к президенту России Владимиру Путину с просьбой разрешить семье из США усыновить его».

Опять-таки, обратим внимание: в тексте не сказано, что мальчик написал письмо. В нем изложено совершенно адекватно – обратился.

Максим вешает ссылку на этот текст и другой, аналогичный, в «Вконтакте», и он явно доволен.

 Того же 9 января «Комсомольская правда в Челябинске» печатает статью Инны Кумейко, которая начинается так:

«Для 14-летнего челябинского сироты Максима Каргапольцева «закон Димы Яковлева», принятый недавно депутатами Госдумы, стал крушением его мечты».

Статья, написанная со слов уполномоченного по правам ребенка Маргариты Павловой, выдержана в привычном для «Комсомолки» стиле: верна по содержанию, соплива по форме и содержит несколько грубых ошибок, в том числе утверждение, что Уоллены общаются с мальчиком 7 лет, а также слова, что «в отчаянии Максим Каргапольцев обратился с письмом к президенту Владимиру Путину и депутатам Госдумы».

Итак, вот первоисточник ошибки. Вот таинственный диверсант, пиарщик, нанятый кровавым Госдепом, которого ищут пожарные, ищет милиция, ищет Астахов и Лахова и не могут найти, хотя он находится в три клика мышкой.

Инна Кумейко ошиблась. Максим не писал Путину. Точка. Обратим внимание – это именно ошибка. Кумейко не написала за Каргапольцева обращение к президенту. «КП» – это лояльное властям издание, а Павлова – чиновник.

После этого челябинский внештатный корреспондент «Радио Свобода» Александр Валиев вешает на сайте «Свободы» другую крошечную заметку, в которой пересказывает статью «Комсомолки» и тоже пишет, что «Максим написал депутатам и президенту». После этого новость разлетается по информационным агентствам. В качестве «цитаты» из письма Каргапольцева иногда фигурирует его фраза из интервью челябинскому телеканалу.

Обращаю ваше внимание, что на этом этапе нарождающийся скандал можно было исправить двумя кликами мышки и одним заявлением: да, Максим Каргапольцев хочет уехать в США и просил об этом Путина, но не в письме, а в эфире Челябинского канала, когда его спросили, о чем он бы попросил Путина.

Вместо этого г-жа Екатерина Лахова заявляет: «Понятно, что мальчик это сделал не без помощи взрослых. Провоцировать на это ребенка, я просто удивляюсь, как это можно. Это только при помощи взрослых все это делается».

Из заявления Екатерины-у-нас-нет-проблем-с-медициной Лаховой следует, что письмо есть, но ребенок написал его не сам.

Иначе говоря, госпожа Лахова, депутат Госдумы, в распоряжении которой есть ее аппарат, полиция, прокуратура, помощники, продемонстрировала тотальную профнепригодность. Заведомо не видя текста письма – иначе бы в два клика мышки она бы поняла, что его не существует, Лахова заявила, что письмо есть, но это провокация. Помимо прочего, в ее заявлении звучит потрясающая уверенность в тотальном дебилизме воспитанников российских детдомов. Я не читал, но скажу. Госпожа Лахова письма не видела, но уверена, что дети у нас в детдомах писать не могут иначе, как «при помощи взрослых».

Вслед за этим Павел Астахов – тот самый, который не нашел криминала в деятельности директора детского дома, отправляющего не угодивших ему детей в психушку – торжествующе сообщает в «Твиттере»:

«После проверки «обращения больного сироты» из Челябинского интерната к Президенту выяснилось, что это подделка. Бессовестная спекуляция».

Из заявления г-на Астахова-пусть-их-лечат-и-возвращают следует, что письмо есть, но это подделка.

Заявление Астахова также свидетельствует о его тотальной профнепригодности, даже в деле вылизывания кремлевских людоедов. Из этого заявления следует, что если бы г-н Астахов и весь его огромный аппарат хотя бы шевельнули пальцем и провели десять минут в интернете, то они бы узнали, что произошла ошибка. Первоисточник ошибки – «Комсомолка». Парень в США хочет, к Путину обращался, но письма не писал.

Астахов же даже не удосужился прочесть «письмо», потому что если он потребовал бы от своего аппарата принести ему текст, то тут же выяснилось бы, что текста нет. Вместо этого Астахов, который текста не читал, заявил, что он есть, но это – фальшивка.

Вот на это я обращаю внимание кремлевских людоедов. Людьми, которые вляпали их в информационное дерьмо, и первоисточниками намеренной лжи о «письме», являются Екатерина-у-нас-все-в-порядке-с-медициной Лахова и Павел Астахов.

Журналистка «Комсомолки» письма не подделывала, не цитировала – она просто ошиблась. Два человека, которые заведомо солгали, сказав, что письмо есть, но а) написано не Максимом, б) написано им по указке – это Лахова и Астахов.

Ну, и еще Кремль добавил, когда заявил, что «письма мы не получали». Я бы с удовольствием сказала, что вся эта история свидетельствует о непрофессионализме журналистов, если бы она, прежде всего, не свидетельствовала о непрофессионализме кремлевских ньюсмейкеров, из заявлений которых следовало, что да, письмо есть, они его читали, изучали, проверяли – но это фальшивка.

Что случилось дальше? После того, как Лахова и Астахов, вместо того чтобы провести десять минут в интернете, подставили Кремль по полной, Максим – общительный, владеющий интернетом парень, который все время «Вконтакте», в «Фейсбуке», пропал.

Как в это время давили Максима – умного, развитого мальчика – в детдоме, где не устраивающих директора детей сдают в психушку – мы вряд ли узнаем, но, заметьте, что Максим не поддался.

Все-таки пришлось его предъявить, и он сказал ровно то, что было на самом деле.

«Журналист меня спросил одно: если бы у тебя была возможность обратиться к Путину, что бы ты ему сказал? Я ответил: попросил бы его разрешить мне уехать в Америку. И все. Никакого письма я не писал, никаких петиций не составлял. Я не считаю себя убогим сиротой, я в состоянии сам решать свои проблемы».

И прибавил: «Я все равно уеду в Америку».

Вот это «я не считаю себя убогим сиротой» и «я все равно уеду в Америку» дорого стоит.

Максим вообще мальчик не только умный, но и волевой.

Есть съемка программы «Времечко» четырехлетней давности: журналисты приехали в этот самый детдом и спрашивают у детей, кто чего хочет. Сверстники Максима отвечают: «шоколадку», «кроссовки», а Максим говорит: «А я хочу стать олигархом. Или президентом». А зачем? «А я тогда издам закон, чтобы никто не пил и не курил». Такой челябинский Анакин Скайуокер.

Мил и Диана Уоллены впервые приехали в детдом 7 лет назад, но не как усыновители, а просто с подарками в делегации христиан-методистов. Максима они хотят усыновить с 2011 года, но в области действует негласный запрет на усыновление в США. Уолленам два года мотали душу и объясняли каждый раз, что они привезли не ту бумажку.

И еще. Павел Астахов у нас носит формальное звание защитника прав детей, как у Оруэлла Министерство Войны называлось Министерством Мира. Что должен сделать защитник ребенка, узнав, что у Максима есть семья, что Мил и Диана Уоллены считают его своим сыном, а он их – своими родителями, что Максим мечтает уехать к родителям, просит об этом российского президента, но челябинские мразотные чиновники делают все, чтобы разорвать эту семью? Работорговцы в 17 веке разрывали семьи хотя бы для прибыли, а эти просто так, из кретинизма и садизма.

Наверное, защитник детей должен сказать: я сделаю все для воссоединения сына и родителей. А что сказал Астахов? «Провокация» и «американцы сами виноваты».

Единственный, кто из взрослых у меня вызывает искреннее уважение в этой истории – это депутат Сергей Вайнштейн, который взял над Максимом шефство и обещал, кстати, отправить в США. Уралец Вайнштейн – один из самых богатых депутатов Госдумы, и думать, что он сделал это ради пиара – просто неприлично. И еще, у меня такое ощущение, что Максим Каргапольцев не пропадет. У этого мальчика могут быть психологические проблемы, как у всех выпускников российских детдомов, но у него ясный ум и сильная воля.