Похоже, обрекать детей на несчастье, болезни и смерть становится модным трендом в так называемой элите. Еще в самом разгаре страсти по «закону подлецов», еще не истлели в куче мусора портреты депутатов, его принимавших, а Петербург, как будто ревнуя к кровожадной федеральной славе, взлелеял собственный скандал, по мерзости не уступающий московскому. Любителям современного фольклора, без сомнения, известно выражение «Долги платят только трусы». Теперь рядом можно поставить другое: «Через ребенка не переступают только трусы». В случае с городской больницей № 31 следует написать жестче — «через труп ребенка», потому что там в отделении детской онкологии и гематологии лежат дети, чье лечение нельзя прерывать ни на день, ни на час, иначе они умрут.

Как ни страшно само словосочетание «детская онкология», но больные дети, попавшие именно в эту больницу, находятся в лучшем положении, чем многие другие. Я была там и видела этих детей, лысых от химеотерапии, которые, тем не менее, бодро катаются по коридору на стойках от капельниц и могут даже выезжать с этими капельницами не только в игровую комнату, но и в парк. Я говорила с родителями, которые вздыхали с облегчением: на их глазах старая аппаратура заменилась новой, исчезли очереди на жизненно важные процедуры. Да, конечно, 31-я больница — не чудесный оазис в пустыне проблем, проблемы здесь те же, что и везде: страховка не покрывает ни поиска доноров костного мозга, ни восстановительного лечения после операций, лучевой и химеотерапии, детям, которые здесь лечатся, тоже помогают благотворительные фонды. Но зато в здешней реанимации родители могут находиться вместе с детьми, а дети там находятся месяцами, и вряд ли кому-то надо объяснять, как чувствует себя ребенок на грани жизни и смерти, к которому не пускают маму, и как повышается его настроение, а значит, и шансы выжить, если мама, папа, бабушка, кто-то близкий все время рядом.

Ну а дальше цифры: 200 миллионов рублей затрачено только в последнее время на обновление аппаратуры, уникальный коллектив складывался с 1992 года, лечатся здесь не только дети, больные раком, но и взрослые в 9-ти отделениях, в том числе в единственном в России Центре по лечению рассеянного склероза, в единственном на Северо-Западе Центре по лечению воспалительных заболеваний кишечника, в отделении гемодиализа и трансплантации почек. Кстати, о трансплантации органов — этим в Петербурге занимаются всего в двух местах: в НИИ имени Джанелидзе, где, по отчету Комитета по здравоохранению, за прошлый год таких операций было сделано 50, и в 31-й больнице, где их сделано 30. Причем специалисты больницы говорят, что можно делать как минимум 100 операций в год, но система не отлажена, слишком долго приходится ждать доноров.

До декабря 2012 года городские чиновники всячески поддерживали 31-ю больницу, но в декабре, как выстрел из пушки, случилось очередное «вдруг». Управделами президента Владимир Кожин вдруг положил на нее глаз, решив превратить ее в ведомственную лечебницу — для судей Верховного и Высшего арбитражного судов России, которым, опять же свыше, определено переехать в Петербург. О вреде и абсурде этого переезда сказано много, повторять нет смысла. Но взять и отнять у города одну из лучших больниц для 200 судей и 1900 работников аппарата этих судов, да еще выгнав оттуда детей, больных раком…

Чиновники сейчас заверяют, что решение еще не принято, что если оно и будет принято, то все отделения в полном составе переедут куда-нибудь, где их примут с распростертыми объятиями, но вот тут можно с твердостью заявить: они врут. Врут нагло, прекрасно зная, что таких возможностей нет ни у одной больницы в городе, да и здешних квалифицированных врачей нигде не ждут. Они — конкуренты, кроме того, что поделать со штатным расписанием? Или кого-то уволят, чтобы принять целое отделение варягов? Может, еще удастся как-то переместить детскую онкогемалогию в больницу № 1, где есть подобное отделение, но все равно не без потерь, не без ухудшения условий, не без сбоя в лечении, да и коллектив в целости тоже не сохранить. А уж взрослых пациентов точно деть будет некуда.

Напомню, 31-я больница — та самая, которая, в числе других, оказалась в центре скандала, связанного с фондом «Федерация». Помните, когда Путин пел вместе с мировыми звездами, а обещанные деньги в больницы так и не поступили? То есть они поступили, но через несколько месяцев, после скандала, поднятого родителями больных детей и журналистами. Тогда все походило на зловещую клоунаду, теперь — на обыкновенный разбой.

Несколько дней назад я была на митинге на Марсовом поле — это местный питерский «Гайд-парк», резервация для несогласных. Митинговали против «закона подлецов», и после многих вялых акций оппозиции, устраивавшихся как будто для галочки, накал страстей меня поразил. Я пришла по долгу службы, как журналист, но уходить не хотелось, хотелось оставаться среди искренних людей, разгневанных подлостью и не стесняющихся выразить свой гнев.

То же самое происходило 20 января на Крестовском острове возле 31-й больницы (на фото) — митинг, естественно, запретили, так что это был «народный сход» без плакатов и микрофонов, но, видимо, силу голосовым связкам придает гнев и сознание своей правоты. Люди еще не забыли, как в Петербург переезжал Конституционный суд и как, очищая место для его судей, с Крестовского острова сгоняли жителей, быстренько сделав их дома аварийными и, между прочим, выселив с зеленого острова на загазованную Петроградскую сторону целый детский дом. То есть для одних судей обездолили сирот, для других судей хотят обездолить тяжело больных детей, отняв у города больницу, бывшую обкомовскую «Свердловку», после перестройки отданную простым смертным, а теперь, в процессе возвращения в светлое советское прошлое, снова передаваемую небожителям.

Сход проходил перед 31-й больницей, рядом с которой нарядное розовое здание — построенный в 2008 году для обслуживания судей Конституционного суда Консультационно-диагностический центр управделами президента. Центр огромный, но он пустует — судей-то всего 19 да 200 работников аппарата. Даже если сюда начнут обращаться еще 215 судей Верховного и Высшего арбитражного судов и 1900 человек из их аппарата, он все равно вряд ли будет загружен полностью.

Спрашивается: зачем же судьям еще один центр, да еще ценой таких потерь для здоровья горожан? Ответ может быть очень простым, во всяком случае, пришедший на сход депутат Александр Кобринский обратил внимание на то, что у 31-й больницы огромная территория — 7 гектаров прекрасного парка. Больницу-то, построенную еще в 70-х, конечно, снесут, но что построят на этом лакомом месте, никто не знает. Не исключено, что отели или элитное жилье. Другой депутат, Алексей Ковалев, утверждает, что Владимир Кожин уже лет 10 как интересуется этим местом, что именно он выбрал своей жертвой 31-ю больницу, а утверждение, будто это предложение Смольного, — вранье. 

Честно говоря, меня даже мало интересует, Кожин ли решил для своих целей выгнать из больницы больных детей или другой высокопоставленный хищник. Меня интересует окрестный пейзаж, в котором сначала появилось легкая дымка советского сфумато, а теперь она на глазах сгущается в знакомую тошнотворную субстанцию, уже было канувшую в тартарары, но — не слишком глубоко, как выясняется. Одни из самых ядовитых — миазмы сословных привилегий. Я не очень дружу с цифрами, спасибо депутату Кобринскому, подсчитавшему зарплату переезжающих в Петербург судей — у него получилось 268 тысяч в месяц. Неужели этого не хватит, чтобы лечиться в лучших клиниках города? А если нет, то не проще ли прибавить им на бедность еще немножко, чтобы хватило на врачей, и не строить новых сословных перегородок в виде привилегированных клиник? Тот же депутат подсчитал, что на сумму, которую предполагается потратить на переезд этих двух судов, а именно 65 миллиардов рублей, можно расселить все питерские коммуналки или вылечить всех российских детей, больных раком, не побираясь по всему миру на лекарства.

Сейчас в Петербурге ждут специальную комиссию из Минздрава, которая рассмотрит альтернативные варианты размещения клиники для судей. В городском правительстве подчеркивают, что оно с самого начала предлагало для этого еще 4 городских стационара, новую клинику МЧС, тот самый Консультационно-диагностический центр, что уже построен для судей Конституционного суда и, конечно, земельные участки в любом месте города. Но, говорят, Кожину так понравилась 31-я больница, что другие варианты практически не рассматривались.

Сейчас граждане собирают подписи в интернете в защиту 31-й больницы. Депутаты пишут очередное письмо Путину, чтобы не переезжали суды. Одни чиновники врут, что ничего еще не ясно, хотя межведомственная рабочая группа по переезду судов уже велела Смольному и Минздраву готовить переезд больницы. Другие приезжают в эту самую больницу и прозрачно намекают врачам, чтобы те заткнулись. Общественная палата берет ситуацию под контроль (то-то Кожин, наверное, бледнеет от страха!). Губернатор просит не спекулировать на детях — видимо, не предполагая, что люди защищают больницу искренне. Родители больных детей обрывают все возможные телефоны. Короче, ХХI век, Россия, очередное избиение младенцев, ничего особенного.

Фото ИТАР-ТАСС/ Юрий Белинский и ИТАР-ТАСС/ Виктория Андреева