Владимир Познер, самый знаменитый телевизионный комментатор России, извинился за свою недавнюю оговорку, когда он назвал Государственную Думу государственной дурой.

Познеру хорошо, он – мастер устной речи. А мне-то, пишущему как бы пером, эти последние два слова – как писать? Со строчной буквы или с прописной?

Тут ведь зарыта жуткая политическая мина. Если Познер и в самом деле случайно оговорился, то писать надо всё – с маленькой. Если же он держал в уме некий умысел, какую-то информационную интригу, то непременно – с большой. Вот так: Государственная Дура. Таково веление русского языка – на мой взгляд, самого бесценного из всех наследств, доставшихся нам от предков.

 Собственно, из-за этого и разгорелся весь сыр-бор. Большинство телезрителей отвергло мнение, будто тренированный язык телекомментатора ненароком поскользнулся. Да и сама Дума, в полном практически составе, не признала, будто мычащую согласную просто так, с бухты-барахты, по телевизору, на весь белый свет, обменяли на согласную рычащую.

Публика решила, что тут сыграла свою роль не орфоэпия, а логика. Прописная истина потребовала прописных букв. Сегодня прописной истиной, то есть суждением очевидным, общедоступным и не нуждающимся в особых доказательствах является мнение о Государственной Думе. Миллионы сограждан убеждены, что данное собрание сомнительных личностей, называющих себя парламентом России, является заведением не только незаконным (нелегитимным), не только безнравственным, но и откровенно глупым. То есть именно Дура. А поскольку влияние её распространяется на всё обширное государство, то вполне резонно именовать её – Государственной.

И вот тут-то и начинается для обозревателя развилка совести. Владимиру Познеру не принадлежит честь открытия. Он просто огласил по телевидению то, о чем и без него говорят от Смоленска до Чукотки. По мировым меркам тут нет особого профессионального геройства. За то, собственно, народ и платит своим журналистам деньгами и вниманием.

Увы, в наших особых условиях даже для оглашения банальностей нужно быть, по крайней мере, Познером. По выслуге лет ему отданы массовые респект и уважуха, как ныне называется на Руси высшая степень общественного почтения.

Ну, а если Познер просто оговорился, то все гражданские доблести просто неуместны. «Во дворе дрова, на траве дрова» – за такое медалей не вешают.

С вашего позволения, я оставлю в стороне поведение думских господ. Затеять принятие Федерального закона, в трех чтениях, с экспертными заключениями, электронным голосованием, подписью и печатью президента, публикацией в закрытой типографии – и всё ради свары с одним журналистом! Да кто ж после всего этого подаст такой склочной конторе благородное «м»? Нет, «р» и только «р».

А вот двойное извинение В. Познера нуждается в несуетном осмыслении. На первый взгляд, тут сказался нравственный регресс комментатора. Человек умный и опытный, он без чужих подсказок доподлинно ведает, какого пошиба нынче коллективный разум Государственной Думы. Но если первое извинение Познера, по горячим следам, прозвучало с интригующей лукавинкой, то второе было привычным, расчетливым политическим драпом, от которого отечественная журналистика ничуть не исцелилась ещё с ранних советских времен.

Куснуть и слинять – национальная особенность нашей журналистики. Она была и остается допотопной – не столько даже идеями, сколько методами своей работы. На территории России не действуют мировые правила отыскания и разглашения сведений. Только понятия, зависимые от хотений пахана.

Безнаказанность лжи нарастает по мере приближения к власти. Тон всему задает Владимир Путин, и ничего удивительного, что у него тьма последователей. Это как раз тот случай, когда то, что дозволено Юпитеру, подхватывается и преумножается на всё готовыми быками. Российская коррида – это когда беспринципные быки по лицензиям, выписанным властью, бесшабашно сажают на рога тореадоров.

Изо всех наших телевизионных знаменитостей Владимир Познер, возможно, единственный, кто сознает, что он делает и почему он это делает так, а не иначе. Перед глазами у него всегда пример Уолтера Кронкайта. Ни английский язык, которым оба владеют в совершенстве, ни мироощущение, ни профессия, ни талант не разделяют В. Познера и У. Кронкайта. Им внимали страны, очень не похожие друг на друга, но и это малосущественно. Их не разводят по сторонам даже аудитории, при всей разности их историй и традиций.

Их разделяет власть. У. Кронкайт уважал свою государственную власть, но не боялся её. В. Познер не уважает, но – боится.

 Многие знают, кто такой был Уолтер Кронкайт, но очень немногие понимают, какое поразительное он собою олицетворял явление.

Интернет у каждого из вас под рукой, и ничто не мешает вам освежить в памяти жизненные вехи этого удивительного журналиста, который навсегда останется эталоном профессии. 17 лет подряд У. Кронкайт встречался по вечерам с миллионами американцев, завершая свои обзоры новостей знаменитой присказкой: «Такие дела» (That’s the way it is).

 О чем только не рассказывал своим зрителям Уолтер Кронкайт. Война во Вьетнаме, гибель президента Кеннеди, миллионные марши под водительством Мартина Лютера Кинга, высадка на Луне, скандал Уотергейта… Но не это делало его явлением необыкновенным. Из года в год опросы общественного мнения показывали, что никому в стране люди не верят так просто и искренне, как этому пожилому, чуть старомодному журналисту, ничем не напоминающему телевизионную звезду.

Его главное звание я даже не знаю, как перевести на русский язык. The most trusted man in America. «Человек, которому в Америке верят больше всех» – так, что ли? Но вот что самое главное: этот журналист порою ошибался, но он никогда не врал.

Нет телевидения, которое бы не нуждалось в таком человеке. Что там телевидение – нет такой страны.

Чем вы занимались сегодня, уважаемый читатель? Лечили детей, водили поезда метро, штрафовали дерзких водителей за выезд на встречную полосу? Все равно вы устали. Перед вами за день прошли сорок хныкающих детей с бестолковыми мамами, промелькнули семь тысяч остановок и семь тысяч раз по голове бахнуло: «Осторожно, двери закрываются». Полторы дюжины водителей искушали вас шелестящим бесом: «Ну, командир, ну, давай поговорим».

Но вот вы дома, и телевизор светит в углу. И чего только оттуда не несется. Медведев где-то там, за бугром, заявил про наши суды, что всем они уже хороши и даже лучше пока не надо. А в Думе, между тем, готовят закон, чтобы платить новый налог на жилье. И еще новость, что боевых «Мистралей» от французов нам уже и даром не надо, на своих поплывём, куда захотим. Мы бы, оказывается, на это французское и прежде в упор бы не глядели, да Сердюков попутал.

Что тут правда, а что – наветы? В самом ли деле суд сам вытащил себя за волосы из топи мздоимства? И налог этот на мой кооператив – он и впрямь, чтоб расцветала страна родная? А ещё про Сердюкова – откуда только он, шельмец такой, взялся на наше славное Министерство обороны?

Все говорят разное, все спорят промеж себя, но вот мужик, у которого и по ночам в голове гудит «Осторожно, двери закрываются» – он кому должен верить? Есть ли у России такой человек, который в назначенный час каждый вечер просто, доступно объяснит, какие у нас нынче дела? Но мало, что объяснит. Он, главное, никогда не врёт. Представляете – никогда! Ни перед властью, ни перед Богом, ни перед последним телезрителем с престарелым черно-белым ящиком на полу.

Такого человека в России нет, и это большая беда. Изоврались все, а если кто и честен, то не попросту, не за явным преимуществом, а по очкам. Владимир Познер смотрится на этом фоне, возможно, посимпатичнее иных, да ведь фоном-то – кто? М. Леонтьев, В. Соловьев, Д.Киселев, А. Мамонтов, М. Шевченко, А. Пушков, А. Митрофанов… Не подскажете, кого бы из них выдвинуть на the most trusted man Всея Руси?

Тут пора с горечью признать, что и оговорка типа «Государственная Дура» – никакая не заря свободы. Это все те же жмурки с беспросветной цензурой. Замена мычащей согласной на рычащую не столько шалость мэтра, сколько свидетельство журналистского бессилия. Телевизионное долголетие комментатора Уолтера Кронкайта произошло от его неизменной, непрерывной, многолетней и ежевечерней нравственной прямоты. Впечатляющий стаж Владимира Познера есть результат его завидной гибкости и неизменного, непрерывного лавирования.

У этих двух профессионалов высокого класса были совершенно разные условия выживания. Естественный отбор вылепил из одинаковой глины два очень похожих горшка, но для разного содержимого.

Когда Уолтер Кронкайт, побывав во Вьетнаме, отказался от своей прежней позиции и резко выступил против войны, иные советники подзуживали президента Линдона Джонсона немедленно дать отпор наглецу. Хозяин Белого дома в ужасе отшатнулся: «Вы что, хотите поссорить меня с Кронкайтом?!».

Возможно, и Линдон Джонсон не был бы таким пугливым, будь у него, как у Владимира Путина, не строптивый Конгресс, а вот такая замечательная Государственная Дума.

Или все-таки Дура?

Фото ИТАР-ТАСС/ Антон Буценко