Иона, Бенедикт… Кирилл?
Увидев новость о добровольном уходе Бенедикта XVI с поста Римского епископа, я как-то поначалу не соотнес произошедшее с нашей ситуацией. Какая здесь может быть связь? Но реакция на новость в блогах и социальных сетях натолкнула меня на определенные размышления… Нет, я не беру во внимание всякие плоские и пошлые шутки, увязывающие отставку Бенедикта и скандалы, связанные с патриархом Кириллом. Куда интереснее, что и среди условных церковных «либералов», и среди условных «консерваторов» нашлись те, кого уход Бенедикта натолкнул на мысль о гипотетическом уходе со своего поста Кирилла. Первые, пусть и не совсем всерьез, видят в казусе Бенедикта надежду на скорейшую смену патриарха в Русской церкви, а вторые, наоборот, опасаются, что отставка Бенедикта может как-то приблизить отставку Кирилла. Нет решительно никаких рациональных аргументов, позволяющих связать между собой эти два события — реальное и воображаемое. Мало того, когда в июле 2012 года под давлением своего Синода в отставку подал первоиерарх Православной церкви в Америке, никто даже в шутку не попробовал спроецировать эту историю на Русскую церковь. Но, по-видимому, новость о Римском епископе вскрыла какие-то подспудные пласты общественного сознания.
Провести какие-то разумные параллели между понтификатом Бенедикта и патриаршеством Кирилла невозможно — кроме того, что оба они (формально Бенедикт еще остается на своем посту) стоят во главе крупнейших христианских церквей. Бенедикт уходит со своего поста сам, по собственному желанию. Его имидж в европейских СМИ небезупречен, но претензии к нему — излишний консерватизм и верность христианским ценностям. То есть почти похвала. Надо обладать богатой фантазией, чтобы представить себе Римского епископа, который остался бы в наши дни на своем посту после даже малой части публичных скандалов, выпавших на долю патриарха Кирилла. Десятилетия, проведенные Римской церковью под лупой враждебно настроенных светских СМИ, научили Ватикан заботится о добром свидетельстве от внешних. Формально полномочия Римского епископа необыкновенно широки, но на практике они ограничены трезвым ощущением церковности, выработанным в Римской церкви за многие столетия. Бенедикт XVI видит свое служение как часть общего служения церкви, и поэтому нашел в себе силы передать его кому-то другому.
Патриарх Кирилл демонстрирует совсем другой подход к своему служению. Не могу себе представить владыку Кирилла, добровольно отправляющегося на покой ради церковного блага. Потому что, наблюдая за его поступками и словами, можно сделать вывод: для Кирилла церковное благо заключается единственно в его пребывании на посту патриарха. Патриарх Кирилл — смелый и увлеченный церковный реформатор. Да-да, несмотря на все свои предвыборные обещания не устраивать никаких реформ, патриарх перекраивает структуры управления церковью по своему собственному усмотрению, никому не давая отчета в своей деятельности. Например, это новый приходской устав, введение митрополичьих округов, фактическое упразднение Поместного собора, учреждение Высшего церковного совета. Было бы неправдой утверждать, что все реформы патриарха Кирилла однозначно плохи и неудачны. Но обещано-то было другое. Впрочем, у нас в России, видимо, такая традиция — предвыборные обещания забываются сразу после выборов… Но для Кирилла, чья манера ведения предвыборной кампании была названа очевидцами «стилем парового катка», церковные реформы — только часть того особого служения, особой миссии, в которой он, как многие считают, видит свое предназначение. Не меньшую, а то и большую роль в его риторике занимает идеология «Русского мира».
Детальное изучение этой глубоко вторичной и безжизненной идеологии выходит за рамки данной статьи. Я только отмечу, что любая церковная критика «Русского мира» — строжайшее табу. Можно осторожно ратовать за литургические реформы, можно тихонько сетовать об умалении соборности, можно, наконец, умеренно критиковать некоторых епископов, а также приближенных к патриарху фигур. Можно даже критиковать нынешний режим. Все это поставит церковного автора на плохой счет, но, если не увлекаться, не приведет к скорым оргвыводам. И только любые публичные выступления даже не с критикой идеологии «Русского мира» в целом, а просто идущие вразрез с частью ее положений, приводят к немедленным и тяжелым последствиям. Черная метка от патриарха лично, даже через головы епархиальных епископов, гарантирована. Как видно, эта идеология очень близка Кириллу, и любые попытки ее оспорить воспринимаются патриархом очень болезненно. В этом свете, кстати, становится понятна связь Кирилла с такими глубоко неоднозначными общественными явлениями, как Всемирный русский народный собор, сама возможность проведения которого была в немалой степени обеспечена митрополитом Кириллом в 1993 году, а также скандальная Русская доктрина, появившаяся на свет при поддержке митрополита Кирилла в 2007 году и ныне благополучно забытая.
Недоумение вызывает не само наличие подобных проектов, которые имеют полное право на существование. Вызывает вопросы другое — содержательная часть этих проектов зачастую несовместима с православием и компрометирует церковь, но Кирилл продолжает их поддерживать. Такие действия можно объяснить только приверженностью идеологии, в некоторых вопросах идущей вразрез с православным вероучением. Складывается впечатление, что патриарх Кирилл видит себя единственным лидером условного «Русского мира». И добровольный уход с поста патриарха для него — предательство этого дела, на которое он не пойдет никогда.
Так что между Бенедиктом и Кириллом мало общего. Нельзя сравнивать смиренного служителя Церкви, видящего в своих обширных полномочиях тяжелейшую ответственность, и увлеченного харизматика, поверившего в собственное особое предназначение и свою особую роль в истории церкви. Если уж проводить аналогии, то надо вспомнить недавнюю отставку первоиерарха Православной церкви Америки митрополита Ионы (Паффхаузена), о которой я упомянул выше. Напомню, что последние несколько лет ПЦА сотрясают всевозможные скандалы, выливающиеся, в том числе, в излишне частые замены ее первоиерарха. Митрополит Иона занял пост главы церкви в 2008 году, сменив митрополита Германа (Свайко). Последний был вынужден уйти на покой из-за обвинений в финансовых злоупотреблениях. На митрополита Иону возлагались большие надежды, но им, увы, не суждено было оправдаться.
Митрополит Иона, обращенный в православие в 1978 году из протестантов, провел часть своего монашеского пути в СССР, а затем в России, где приобрел не только опыт монашеской жизни, но и весьма специфические взгляды на роль первоиерарха в жизни церкви. Иона не стремился к управлению ПЦА, но, оказавшись во главе, повел себя в соответствии с российскими традициями церковного авторитаризма. Для ПЦА, настроенной на устройство церковной организации в соответствии с канонами и соборностью, такое поведение оказалось неприемлемым. В июле 2012 года члены Синода ПЦА потребовали от митр. Ионы подать в отставку, и он был вынужден подчиниться этому требованию. Формально отставка была добровольной.
Чтобы проиллюстрировать мнение Синода по поводу правления митр. Ионы, процитируем ряд документов. Например, в заявлении Синода ПЦА, в частности, говорится: «Почти за четыре года в качестве главы нашей Церкви Митрополит Иона неоднократно поступал вопреки благоразумию и пожеланиям своих коллег-епископов… В течение нескольких лет у Митрополита Ионы вошло в практику принимать единоличные решения, не считаясь с мнениями других епископов и вопреки рекомендациям Священного Синода и церковных юристов». Глава Отдела внешних и межцерковных связей ПЦА протоиерей Леонид Кишковский в интервью говорит: «Очень часто не было даже видимости консенсуса между епископами… Митрополит Иона начал публично говорить, что наш выход — это стать частью Московского патриархата. Он считал, что нужно отказаться от автокефалии, то есть полной независимости, и влиться в Московскую патриархию как автономная Церковь. А это в Церкви, начиная с епископов, не было воспринято позитивно».
Итак, в вину митр. Ионе были поставлены именно претензии на неограниченную власть в церкви, на право выдавать собственное мнение за мнение соборного большинства, на право единолично решать дальнейшую судьбу церкви. Формально действия митр. Ионы не позволяли лишить его сана за нарушение каких-то канонов, но Синод ПЦА, ощущающий за собой моральную правоту, сумел вынудить первоиерарха оставить свой пост.
Возможна ли такая ситуация в Русской церкви? На первый взгляд совершенно невозможна. Епископы, немалая часть которых своими кафедрами обязана лично патриарху Кириллу, на Архиерейском соборе послушно и единогласно голосуют за все инициативы Кирилла, да и архиереи старшего поколения не выказывают никакого протеста против полной узурпации церковной власти Кириллом (впрочем, эта узурпация началась еще при его предшественнике, Алексии II). По крайней мере, о таких разногласиях ничего не слышно. Тем не менее, если внимательно присмотреться к действиям патриарха Кирилла, можно убедиться, что он, по-видимому, не слишком уверен в полной своей неуязвимости. Во всяком случае, об этом говорят следующие его шаги: создание Высшего церковного совета и дальнейшее усложнение уставной процедуры церковного суда над патриархом. Высший церковный совет, на который возложена немалая часть функций, ранее относящихся к ведению Синода, состоит по большей части из людей, своей церковной карьерой обязанных лично патриарху Кириллу. Это и епископы, поставленные нынешним патриархом, и епископы, получившие с приходом Кирилла завидные церковные посты, и бывшие сотрудники ОВЦС, и миряне, лично преданные Кириллу. Вероятность, что они будут возражать патриарху при рассмотрении каких-то административных вопросов, существенно ниже, чем в случае почтенных митрополитов Синода, видящих в Кирилле своего брата, а никак не отца и владыку.
Что же касается процедуры церковного суда над патриархом, то Кирилл уже много лет работает над тем, чтобы сделать такой суд как можно менее вероятным. По Уставу 1988 года право церковного суда над патриархом принадлежало Поместному собору. В 2000 году Архиерейский собор, в нарушение действующего на тот момент Устава, принял поправки к Уставу, разработанные митрополитом Кириллом. В частности, эти поправки передавали право суда над патриархом Архиерейскому собору. Но и это показалось Кириллу недостаточным. Новая процедура предполагает, что суд осуществляется Архиерейским собором, а вынесенное решение должно быть утверждено 2/3 членов Поместного собора. Не надо обманываться, это не расширение прав Поместного собора, а новые препятствия на пути возможного отстранения патриарха, чьи действия будут приносить вред церкви. Кстати, возможность низложения патриарха в случае неудовлетворенности всей полноты церкви его правлением не предусмотрена вовсе. Сами эти шаги патриарха Кирилла косвенно говорят о том, что он допускает возможность возникновения внутрицерковной оппозиции, недовольной его стилем правления, и старается себя обезопасить.
В Русской церкви сегодня разлито глухое недовольство ее нынешним предстоятелем. К сожалению, неправильное понимание роли патриарха в поместной православной церкви не дает этому недовольству найти выражение для начала в словах, а потом и в действиях в рамках церковных канонов. Вместо этого недовольство загоняется внутрь, что приводит к выгоранию и саморазрушению многих неравнодушных церковных людей, как мирян, так и клириков. Чтобы изменить эту ситуацию, надо перестать смотреть на патриарха как на посредника между Богом и Церковью и увидеть в нем просто администратора, которому церковь поручает заниматься ее повседневными делами. А если администратор неудовлетворительно справляется со своими обязанностями и неправильно понимает свои функции — его можно и нужно попросить освободить занимаемое им место. А то и вовсе упразднить должность — по здравому соборному рассуждению.
