Порнократия
В истории Рима был период, когда папу Римского избирал римский народ.Этот период формально закончился в конце VIII века, однако решения Латеранского собора 769 года о том, что отныне папу выбирают только духовные лица, еще долго не имело реальной силы.Народная вольница давала о себе знать и в X в., когда в истории папства началась эпоха с красноречивым названием «порнократия».
Дело в том, что в IX-X вв.в Италии царил политический вакуум, Рим управлялся коммуной, и, в полном соответствии с основным политическим законом массового сознания, который был прекрасно известен всем античным и средневековым историкам от Плутарха до Гвиччардини и прекрасно известен сейчас политикам вроде Уго Чавеса или Ахмадинежада, а неизвестен только леволиберальным доктринерам и политкорректным бюрократам — закон о том, что самый обычный и проторенный путь к тирании — благосклонность толпы, — в соответствии с этим законом толпа выбирала папой тех представителей знатных родов, которые больше ей раздавали и обещали.
(Один из знатных средневековых римских родов так и назывался:Frangipani, преломляющие хлеб. Возвышенная интерпретация этой фамилии, упоминающаяся с 1014 г., возводит ее к процедуре причастия, а более мирская — как раз к процедуре раздачи хлеба толпе.)
Всоответствии с этой традицией в 955 году римский народподдержал избрание папойнекоего ИоаннаXII, внука знатной куртизанки Марозии, на том основании, что об этом попросил его папочка Альберих на смертном одре.
Иоанну было 17-18 лет, и он был классическим представителем тогдашней «золотой молодежи». Представьте себе, что на папский трон избрали бы тех замечательных сыновей Тельмана Исмаилова, питомцев женевского филиала юрфака МГУ, которые несколько лет назад устроили в Швейцарии гонки на «ламборгини».
Как заметил Гиббон, «мы читаем с некоторым изумлением о том, что папа Иоанн публично сожительствовал с римскими матронами, что Латеранский дворец был обращен в бордель и что изнасилования, которыми он подвергал равно вдов и девственниц, удерживали паломниц от посещения гробницы св. Петра, из боязни, что в ходе этого благочестивого дела они будут изнасилованы его преемником».
Главным врагом Иоанна, угрожавшим Риму, был претендовавший тогда на всю Италию король Беренгар, и Иоанн задумал от него избавиться, призвав из Германии Оттона Саксонского, которому обещал императорскую корону.
Оттон явился и был провозглашен императором. Оттон был сумрачный тевтонский властитель, который весьма серьезно относился к своему призванию. Поняв, что представляет собой духовный владыка католиков, Оттон несколько оторопел и даже предложил Иоанну переосмыслить жизнь, проходящую «в мирской суете и прелюбодеянии».
После этого Оттон отправился на войну (победоносную) против Беренгара, а папа Иоанн, шокированный эдаким советом, за спиной им же призванного императора принялся с Беренгаром договариваться.
Послы его попались Оттону, тот быстро вернулся в Рим и созвалсобор, который отрешил папу от должности. На соборе были оглашены следующие обвинения: продавал должности на наших глаза, рукополагал священников в конюшне, спал со своей племянницей и с наложницей отца; ослепил своего духовного отца Бенедикта, поджигал дома, расхаживал с мечом, при игре в кости взывал к Венере, Юпитеру и другим демонам. Дворец превратил в бордель. Порнократия, как и было сказано.
Проблема заключается в том, что ради этого замечательного человека римский народ поднял восстание против Оттона, а стоило Оттону покинуть Рим, как Иоанн вернулся на плечах ликующей толпы. Противникам народного любимца тут же поотрезали языки и уши.
Единственное, что помешало народному кумиру править долго и счастливо — это его физическое состояние. Иоанн умер в постели с женщиной в возрасте 27 лет от инсульта, вызванного излишествами.
Это одна из многих в мировой истории иллюстраций того, чтоу черни нет головного мозга,способного к сложной нервной деятельности, но есть достаточно примитивная система распознавания «свой – чужой». Оттон был чужой, а Иоанн был свой.
Примерно такая же история произошла в 1808 году, когда во время мадридского восстания против Жозефа Бонапарта народ начал резать французов, при том что Жозеф был вполне приличным королем, который отменил инквизицию и начал массу реформ, необходимых для отсталой Испании, а Фердинанд VII, во имя которого толпа бунтовала, был редкой даже для испанских Бурбонов сволочью. Испанская элита при этом с ужасом смотрела на происходящее, ибо в отличие от народа прекрасно понимала, кто таков Фердинанд.
Путин, кстати, эту особенность толпы — насчет «свой-чужой» — прекрасно знает и в истории с людоедским законом использует не хуже Иоанна XII. «Кровавые пиндосы убивают наших детей».
Время от времени я читаю статьи наших прекраснодушных либералов на тему: «Почему это Латынина не верит во всеобщее избирательное право?». Какие это психологические комплексы в ней говорят и какие предрассудки своего класса она выражает? Вопрос: а чего это во всеобщее избирательное право не верил Плутарх? Джордж Вашингтон? Джон Стюарт Милль?
Никак не могу приписать себе формулировку закона о том, что именно толпа приводит к власти тиранов, потому что эта формулировка случается в трудах любого уважающего себя историка от Диодора Сицилийского до Гиббона.
Да, сейчас неполиткорректно говорить, что «обычный и проторенный путь, ведущий к тирании — это искать благосклонности толпы» (Плутарх) и что «везде, как только доходит до передела земель и прощения долгов, дело кончается тиранией, как только толпа находит себе вожака (Диодор). Но думаю, что власть политкорректности пройдет, примерно как власть римских пап.
Спустя сто лет о тоталитарной политкорректности, требующей от нас непременного уважения к мнению народа, вне зависимости от того, что этот народ делает —поддерживает на престоле Иоанна XII или одобряет, как 90% населения Египта, взрыв Башен-Близнецов, — и не вспомнят.
