Архиепископия в тисках
На завтра назначено епархиальное собрание, которое, возможно, внесет какую-то ясность в положение Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе (Русский Экзархат под омофором Константинопольского патриарха). После отказа патриарха Варфоломея утвердить список кандидатов на должность главы Экзархата, представленный Советом Архиепископии, 19 марта состоялось заседание Совета под председательством местоблюстителя митрополита Галльского Эммануила. Совет принял следующее решение: Чрезвычайное общее собрание по выборам архиепископа, назначенное на 29 и 30 марта, отменить и вместо него одним днем (30 марта) провести Общее епархиальное собрание, на котором обсудить предложение патриарха назначить митрополита Эммануила временным экзархом и подобрать кандидата на должность викарного епископа, который мог бы помогать и местоблюстителю, и приходам в каждодневной деятельности. При этом епархиальное собрание не вправе ничего решать — его дело обсудить и изложить выработанное мнение в письме патриарху.
Все это никак не соответствует Уставу Архиепископии, который четко предписывает выборы нового главы не позднее чем в четырехмесячный срок с момента освобождения кафедры (напомню, архиепископ Команский Гавриил ушел на покой в январе этого года). В заявлении Совета, правда, в первый раз за время кризисной ситуации называется дата, 1 ноября 2013 года, когда выборы нового архиепископа могут состояться.
Между тем, и патриарх Варфоломей, и митрополит Эммануил в своих обращениях к пастве подчеркивают важность соблюдения действующего Устава, «на котором строится существование и порядок деятельности Архиепископии». Митрополит даже заявил, что «совесть и уважение к действующему Уставу не позволили ему поставить свою подпись под списком» кандидатов в архиепископы.
Устав этот действительно заслуживает уважения: если Русская православная церковь к настоящему моменту вытравила из своего регламента все положения, хоть сколько-то приближающие церковную организацию к тому соборному объединению, каким она должна быть по канонам (первый «перестроечный» Устав 1988 года такую претензию имел), то Архиепископия по сей день строит свою жизнь на основании положений Поместного собора 1917-1918 гг. с такими «странными» реликтами, как выборность епископа, непосредственное участие прихожан в церковном управлении. Совет Архиепископии, главный исполнительный орган епархии, избираемый на шесть лет Чрезвычайным общим собранием, состоит из шести клириков и шести мирян. Миряне принимают участие и в управлении благочиниями: например, когда часть Сурожской епархии ушла вслед за епископом Василием Осборном из Московской патриархии и влилась в Экзархат, превратившись в Благочиние Великобритании и Ирландии, во главе его встал протоиерей Иоанн Маркс, которому помогает Совет благочиния в составе двух священников и двух избранных представителей от мирян.
Сравните с порядками в Русской православной церкви: епархиальный совет у нас состоит из архиерея и не менее чем четырех клириков (причем двое из них назначаются архиереем) — точка. Приходской совет — из настоятеля, помощника настоятеля и казначея — точка. И только казначей в этом раскладе, как правило, мирянин.
Неудивительно, что члены Экзархата трепетно относятся к своей автономии, позволяющей не отступать от сложившихся за 80 лет традиций. Еще в 2000 году, когда только начинались разговоры о возможности воссоединения Экзархата с Русской церковью, покойный глава Архиепископии владыка Сергий (Коновалов) в письме патриарху Алексию II подчеркивал незыблемость этой автономии «и того духа свободы, который является бесценным достоянием нашего церковного удела».
Неужели Константинополь начал тяготиться этой свободой? Вряд ли. Скорее, он устал от скандалов, которые сотрясают Архиепископию все последние годы. В сущности, во Франции сейчас происходит то же самое, что с начала 2000-х происходило в Сурожской епархии. Теперь, с расстояния, многие события видятся яснее.
Получив в 2001 году отпор во Франции, Московская патриархия перенесла свои объединительные усилия в Великобританию, где действовать было проще: Сурожская епархия хотя и имела особый статус, также основанный на Уставе епархии в духе Поместного собора 1917-1918 гг. (так никогда официально и не зарегистрированном), тем не менее была зарубежной частью Русской православной церкви. С назначением в начале 2002 года в епархию епископа Илариона (Алфеева) последовала череда конфликтов, не закончившихся с его удалением из епархии в июле того же года. Владыка умело подогревал разногласия между «старыми» и «новыми» эмигрантами (новоприехавшие, в основном неофиты, требовали верности обряду, старая паства — вселенскому духу православия), и посеянные им семена раздора взошли через несколько лет полноценным расколом, когда часть приходов после смерти митрополита Сурожского Антония ушла под юрисдикцию Константинополя. Зато другая часть, «свои», осталась, с готовностью отринула «экзотический» устав, отсудила у «старожилов» Успенский собор и... с головой ушла в ритуальную рутину, растеряв и сплоченность былой приходской общины, и значительное число прихожан. Только в приходской школе, куда эмигранты приводят свое потомство учить русский язык, теплится какая-то жизнь, и на Дни славянской письменности и культуры с плясками в сарафанах и кокошниках стягивается гораздо больше народу, чем на службы даже в Рождество и Пасху. Не всем дано учить единому на потребу, собирать русских во имя "Русского мира" куда легче, тем более что и приоритеты соответствуюшие...
Похожая политика почти сразу начала проводиться и в Архиепископии. Правда, своих клириков туда заслать невозможно, «новых» эмигрантов во Франции не так много, как в Англии, где в одном только Лондоне их уже под 300 тысяч, поэтому пришлось работать преимущественно со «старыми» эмигрантами. И с ними работали, взяв на вооружение ту же тактику раздора.
В конце 2004 года на сайте ОВЦС МП, с подачи Движения за поместное православие русской традиции в Западной Европе, вдруг появилось сообщение о «воссоединении с Матерью-Церковью» прихода храма Покрова Богородицы в Биаррице. Сообщение было опубликовано 26 декабря, 27-го приход был принят в юрисдикцию Московского патриархата (вместе с имуществом, естественно, поскольку во Франции церкви, за редким исключением, принадлежат приходам), а 2 января патриарший архиепископ уже служил в храме литургию. События явно не стали для Москвы неожиданностью.
Как выяснилось в дальнейшем, настоятель прихода протоиерей Георгий Монжош ровно 26 декабря провел без ведома приходского совета срочное приходское собрание, которое и приняло это историческое решение, пригласив для участия в собрании людей, не состоявших в общине. Противники перехода в РПЦ подали иск в суд с просьбой отменить решение, что и было сделано примерно через год, однако тяжба за храм тянулась до 2009-го. Затем последовал многолетний судебный процессв Ницце, осенью 2012-го главу Экзархата владыку Гавриила часть прихожан собора Александра Невского в Париже (и среди них один из организаторов Движения за поместное православие русской традиции в Западной Европе Виктор Лупан) вызвала в суд... Не после того ли уже немолодой и не совсем здоровый Гавриил попросился на покой?
Возможно, у членов Движения за поместное православие русской традиции есть основания обижаться на руководство Архиепископии помимо артикулируемого ими желания объединиться с матерью-церковью. Никогда не бывает так, чтобы виновата была только одна сторона. Даже в такой большой церкви, как РПЦ, при руководстве есть неформальная группа наиболее активных прихожан, весьма ревниво относящихся к своим привилегиям, что же говорить о маленькой церкви, где такая группа наверняка еще более ревниво относится к расширению своих рядов, тем более что, входя в различные органы управления, она обладает реальной властью. Но, согласитесь, очень трудно делиться этой самой властью с людьми, которые целенаправленно ведут подкоп и при малейшем поводе удовлетворенно потирают руки: ну вот сейчас наконец Константинополь с вами разберется!
Им кажется, что «по-прежнему представляется возможным получение либо непосредственно в лоне Московского патриархата, либо, опираясь на РПЦЗ, статуса, дающего возможность сохранить специфичность Архиепископии». Но сурожский пример говорит о том, что ни о какой «специфичности» не может быть и речи, после того как цель достигнута — очередной лакомый кусок перешел в собственность РПЦ.
Так что собрание 30 марта кроме вопросов чисто технических решит еще и тот немаловажный вопрос — сохранится ли в Европе многообразие форм церковной жизни, обогащающее церковную жизнь на местах, или возобладает жесткая унификация, омертвляющая любое живое дело.
