Уроки Таксима

Будущее турецкого протеста спрятано в пелене дыма файеров и клубов слезоточивого газа. Хотя отпевать Таксим рано. Например, в Египте после недель оппозиционных стояний, атак на Тахрир и беспредела мубараковских гопников опостылевшую власть всё-таки удалось свергнуть. Сейчас на стамбульских улицах тепло, военные многозначительно молчат и над всеми где-то далеко, но ещё кружит призрак Ататюрка.
Впрочем, всё уже отдано на волю случая. Скорее всего, нынешнюю революцию турки, как и мы, успешно продолбали. Сейчас ведь принято любое дело обставлять как успешное. Вожди Болотной 10 декабря 2011 года не проиграли, а успешно увели народ от напряжённой неизвестности, в которой только и случаются победы. Увели, возможно, искренне и бессознательно, в сторону понятного и безопасного status quo, где нет ни поражений, ни побед.
У турецкой революции есть свои вожди, командиры и бойцы. Это логично предположить, потому что для самоорганизации народа всегда нужны хорошие организаторы, люди и структуры. А вовсе не «Твиттер» и «Фейсбук», где большинство едва находит собутыльника на вечер. Турецкие лидеры и активисты, увы, вышли бунтовать без особых идей и без всякого профессионально смелого мышления.
В голове многих даже опытных людей живут транслируемые медиакартинки. Лимонов как-то, в контексте «Стратегии-31», сказал, что политика — искусство подражательное. Идея акций по 31 числам действительно оказалась одной из самых интересных и заразительных, найдя множество эпигонов. Пример из другой области — шахматные дебюты. Перед турнирами шахматисты продумывают неожиданные ходы и комбинации. После игр удачные новинки тщательно анализируются всем «цехом», миллионной армией игроков, тысячу раз повторяются в партиях и попадают во все справочники.
Точно так же транслируются и политические образы. Какие ассоциации у вас вызывает словосочетание «акции протеста»? Либо возбуждённые толпы, куда-то марширующие с флагами наперевес, либо молодые люди в масках, кидающие камни в полицию, либо палаточный лагерь и его кучкующиеся жители. В девяностые шахтёры и пенсионеры перекрывали трассы и железнодорожные пути. В советские времена популярной была выдуманная Эйзенштейном кинокартинка штурма Зимнего дворца. При царе крестьяне жгли и грабили поместья. В каждую эпоху принято по-своему представлять и выражать протест. Сейчас популярны майданы, подростковые райоты с полицией и хипстерские оккупаи. И, увы, авторитарии всех стран быстро учатся бороться с протестующими. Власть может нанять сотни умников-аналитиков, тысячи крепких дуболомов и закупить самые современные средства усмирения.
В критический момент оппозиция имеет шанс победить, только делая смелые и удивительные ходы. Во все времена революционная теория предполагала захват и контроль ключевых объектов. Иногда важны площади, иногда госучреждения, иногда, как во времена Троцкого и Малапарте, телефон и телеграф. Современность диктует новые условия. Первое: протест должен быть мирным, насилие отпугивает сочувствующих и в борьбе с государством (машиной насилия) бесперспективно. Второе: ключевые объекты изменились, захватывать площадь, телефон, телеграф и даже телевизор сейчас бессмысленно.
Всё, во многом, вернулось в прежние времена — транспортные коммуникации важнее информационных. Эпоха всеобщей телефонизации, интернетизации и гаджетизации подорвала диктатуру традиционных медиа, газет и телеканалов. Даже если у тебя в кармане древняя мобила с монохромным дисплеем, ты — потенциальное медиа. Однако при всей виртуализации мы всё чаще коммуницируем в физическом мире. Оттого столько дискуссий про публичные пространства и общественный транспорт. Мир больше не театр, а одна сплошная пересадочная станция, где всё идёт, едет или летит. Интуитивно это поняли оппозиционеры в Киргизии и Тайланде, блокируя в 2005 и 2008 годах аэропорты.
Милые люди обязательно воскликнут: «Как же так, захватывать аэропорты возмутительно!». Но, к сожалению или к счастью, революция априори событие, призванное ворваться и возмутить обычное течение жизни. Точно так же митинг, по сути своей, обязан быть для города экстраординарным событием. Чтобы по его поводу ни думали реальные и выдуманные путинские дачники.
Турецкая революция нуждалась не в камнях и водомётах, появляющихся в телевизоре с регулярностью Лиги чемпионов, а в чём-то радикальном и завораживающем. В блокировании аэропортов и душещипательных сценах солидарности бизнес-леди из Жмеринки и пламенного турецкого марксиста. В захвате Босфорского моста и организации прямо на нём протестного лектория при поддержке московского проекта #БелаяШкола. Что угодно, только не шаблонные ходы, отдающие инициативу в руки властям.
Увы, оппозиционная политика не спорт, где число побед и поражений примерно равно. Увы, в революции, как и в жизни, редко выпадает второй шанс, но при тщательном анализе ошибок он всё-таки есть. Да, если кто-то вдруг проведёт с Турцией параллели — это всё ваши экстремистские помыслы. Держите их при себе. Пригодятся.