Бодрость духа и радость благовестия
Сегодня отца Павла похоронили на Мироносинском кладбище города Пскова. Вечная память
Отец Павел Адельгейм был настоящим христианином, искренним и пламенным, твердо стоящим в вере. Суровость и стойкость гармонично сочеталась в нем с необыкновенной добротой и теплотой души.
Он родился в 1938 году, в самый пик сталинских репрессий — в том же году был расстрелян его дед, Павел Бернардович Адельгейм, из русских немцев. Четыре года спустя арестовали и расстреляли его отца, Анатолия Адельгейма, а в 1946-м арестовали Татьяну Никаноровну, маму. Так в 8 лет Павел оказался в детдоме. Можно вообразить, чем был детдом в голодном 1948 году. Может быть, этот ранний тяжелый опыт сформировал суровые черты характера отца Павла, его прямоту и бескомпромиссность.
После детдома Павел Адельгейм жил в Казахстанской ссылке, куда определили после заключения маму. Он рано выбрал свой путь, 17-летним юношей стал послушником в Киево-Печерской лавре, в 18 лет поступил в Киевскую духовную семинарию, откуда его исключили три года спустя за инакомыслие по инициативе игумена Филарета Денисенко. Однако в том же году Павел Адельгейм был рукоположен в дьяконы в Ташкенте, а после получения полного богословского образования (окончания Московской духовной академии в 1964 году) стал священником в Узбекистане.
В 1969 году отца Павла арестовали по политическому обвинению, приговорив к максимальному сроку по статье 190-прим (клевета на советский строй). В лагере вследствие подстроенной ему производственной травмы отец Павел лишился одной ноги (мог и погибнуть: это было несостоявшееся убийство).
Надо сказать, что служение священника — это постоянное пребывание на ногах, а священника-подвижника, относящегося к своим обязанностям пламенно — в особенности. Вернувшись из заключения, отец Павел продолжал свое служение с такой энергией, что люди просто не замечали или забывали, что перед ними инвалид без ноги.
В советское время ищущих и думающих людей приводил к церковной вере поиск альтернативы удушающей советской идеологии, которая свирепствовала в стране. Церковная проповедь, вынесенная за ограду храма, воспринималась властью как преступление, а пастыри, привлекающие в храмы молодежь, с неизбежностью оказывались под наблюдением КГБ, отдельной программой которого было разложение церкви изнутри. Священник испытывал давление и светских, и церковных властей. В этой безнадежной атмосфере Павел Адельгейм служил, сохраняя не только внутреннюю независимость, прямолинейность и бескомпромиссность, но и светлую бодрость духа, и радость благовестия.
Мне довелось посетить отца Павла в моей юности, это был 1980 год, к тому времени отец Павел уже четыре года служил в Пскове. Ярко запомнилась глубокая вдохновенность его служения, сила его исповеди, теплота и гостеприимность дома, удивительная атмосфера мира и взаимопонимания в его семье.
У отца Павла слово ни на миг не расходилось с делом. Недолгий период свободы и общественного потепления он использовал в полной мере для активной пастырской деятельности: строил и открывал новые храмы, создал общеобразовательную школу регентов и приют для детей-инвалидов. Однако церковное начальство встало поперек этой деятельности. В 1993 году во Псков был назначен архиепископ Евсевий (позже митрополит), который стал яростно преследовать отца Павла: отнял у него приход в селе Богданово, где отец Павел построил новый храм при психоневрологической больнице, расформировал детский приют, отнял помещение у школы регентов, лишил отца Павла и прихода, в котором он прослужил 20 лет. Осмысляя самоуправство церковных иерархов, Павел Адельгейм написал в 2002 году книгу «Догмат о церкви в канонах и практике», за которую ему пришлось претерпеть яростную травлю. В 2008 году указом архиепископа Евсевия отца Павла сняли с должности настоятеля прихода Жен-Мироносиц, где он создавал настоящую христианскую общину.
Отход от христианских заповедей церковных иерархов тревожит многих священников, и многие от этого страдают, но отец Павел Адельгейм смело и решительно об этом говорил — а вот на это решаются совсем немногие. Следуя евангельскому примеру, он до последнего дня обличал неправедность, беззаконие и фарисейство «волков в овечьей шкуре». Он напоминал о сомнительности самого образования РПЦ, созданной чуть ли не для того, чтобы изнутри удушить Церковь.
«До 1918 г. существовала ''Православная Всероссийская Церковь''…. Церковь не должна быть национальной. Апостол пишет ''во Христе Иисусе нет ни грека, ни иудея… но всяческая, и во всех Христос''. Создание национальной церкви подверглось соборному осуждению как ересь филетизма. В 1943 году И.В. Сталин собрал трех митрополитов и учредил РПЦ. В силу богословской некомпетентности Сталин придумал неверное название, а митрополиты не дерзнули исправить его ошибку. Так и повисло название ''РПЦ''», — писал Павел Адельгейм за два месяца до гибели, осуждая решение Синода РПЦ от 29 мая 2013 г. заменить название «Собор новомучеников и исповедников Российских» на «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской» и внести соответственные изменения в богослужебные книги.
Отец Павел сопереживал арестованным девушкам из Pussy Riot и решительно осуждал их преследование. 24 февраля 2013 года, в годовщину панк-молебна, он писал:
«Акция в ХХС, за которую молодые женщины провели первый год тюремного заключения, всё больше приобретает смысл, подобный Челябинскому метеориту… Оценивая издалека мужество женщин, взявших на себя подвиг тюремного заключения за свидетельство, всё отчетливее выявляется провиденциальный смысл акции, независимый от их намерения…. Молебен заявил протест против смычки несовместимых начал: государственного механизма с церковным организмом, свободы с насилием, любви с корыстью… Ответ спровоцирован государством, презревшим общественное мнение, и РПЦ, отвергнувшей народ Божий. Если правоохранительные органы нарушают права и свободы граждан, жаловаться некому. Легитимные средства защиты не работают. Государство толкает граждан на ''несимметричный ответ'', а потом расправляется с ними "по закону". Заявление — "неадекватная акция" не подходит, если адекватный ответ не допускается... Как РФ поступает вопреки декларациям собственной Конституции, так РПЦ поступает вопреки канонам и традициям. Попран догмат о соборной Церкви. Упразднены Поместные соборы, приходы превращены в торговые точки, народ Божий отлучен от церковной жизни. РПЦ пренебрегает легитимными протестами, на вопросы паствы не отвечает, изгоняет несогласных… РПЦ опирается не на Евангелие и догматы, не на каноны и собственные установления. РПЦ опирается на правовые и силовые структуры РФ, давя несогласных, не считаясь с церковным правом. Под именем ''церковного суда'' создана неканоническая организация для расправы с неугодными епископу клириками и приходами. Жаловаться некому. Нравственную оценку акции в ХХС следует начинать с провокационных причин, породивших её, а не делать вид, что акция совершена на пустом месте из хулиганских побуждений: "вот плохие женщины ни с того, ни с сего пошли плясать в храм". Это лицемерное объяснение исключает собственную вину власть имущих. Из каких бы побуждений женщины ни совершили акцию, их поступок ответил на многолетнее поругание церковных канонов Священным начальством».
Отец Павел решительно выступал против закона об оскорблении чувств верующих. 16 июня он написал в своем блоге:
«При помощи ''чувств'' нельзя объективно выделить круг граждан, оскорбление чувств которых влечет уголовную ответственность. Чувства принадлежат интимной сфере человеческой жизни. Только сам человек может судить об ''оскорбленности своих чувств''… Возникает очевидная дискриминация. Граждан, которых суд признает ''верующими'' по неформальным признакам, а ''чувства'' их признает ''оскорбленными'' по внутреннему убеждению этих же граждан, закон защитит от всех прочих граждан РФ, чувства которых, по мнению суда, не подпадают под избранное определение ''чувств верующих''. Разделение граждан по неформальному признаку, поддержанное уголовным преследованием, грозит судебным произволом и социальным расколом. Защита ''чувств верующих'' полицейским преследованием в условиях, когда РПЦ МП, ее Патриарх, епископы и верующие пользуются исключительной заботой и поддержкой государства, выглядит неоправданной мерой… Евангелие изначально призывает христиан с радостью принимать за имя Христово злословие и клевету, проклятия и гонения, обещая за скорби на земле великую награду в Царстве Небесном. ''Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах'' (Мф.5, 11-12). В новых условиях Конституция РФ предоставляет верующим законное право на свободу веры и богослужебного ритуала. Чувства и переживания, так же как мысли, мечты и надежды — не должны быть предметом рассмотрения в суде… Теперь Дума возводит ''чувства верующих'' в ранг ценности, которую должен защищать уголовный закон РФ. Остается непонятным, почему ''чувства верующих'' возведены в особую категорию среди прочих чувств: эстетических, родительских, творческих, патриотических и проч. Конституция РФ признает недопустимой дискриминацию в области социальной, национальной, расовой, религиозной. Совершенно безумной кажется дискриминация, вторгшаяся стальными наручниками во внутренний мир человека, в его чувства, мечты и надежды. Это область ума и сердца, в которую можно входить только со свободного согласия самого человека».
В холодном заявлении Синодального отдела РПЦ, которое появилось наконец 7 августа на сайте «Православие.ру», вместо слов соболезнования родным и близким убиенного сквозит шершавое недовольство тем, что гибель отца Павла даст новое звучание его слову. «Сейчас многие пытаются обсуждать общественную и гражданскую позицию покойного. К сожалению, эти пересуды отодвигают на второй план сам факт ужасной смерти священника, используют ее как повод для обоснования личных взглядов на церковную жизнь». Какой же степенью бессердечности нужно обладать, чтобы на третий день после убийства священника назвать пересудами то, что терзало сердце священника последние годы жизни.
Нет, именно широкое обсуждение этих проблем, широкое распространение текстов, речей и интервью отца Павла могут стать достойной данью его памяти. РПЦ в ее сегодняшнем состоянии не может преобразить общество «на началах нравственности, уважения к святыне, любви к ближним и дальним». Только обличая беззаконие властей, исцеляя церковь от фарисейства, алчности и властолюбия «можно защититься от хаоса и произвола, провозвестниками которого являются убийства пастырей».
