Что делать с памятью?
В дискуссии, инициатива проведения которой принадлежит бывшему директору Чешского культурного центра в Москве Томашу Гланцу, принимали участие Вацлав Гавел, Сергей Ковалев, Людмила Алексеева, Арсений Рогинский, Владимир Лукин, Григорий Явлинский, Борис Дубин и др. Практически во всех выступлениях звучала мысль о том, что от советской эпохи нам досталось тяжелое наследство: Советская власть и значительная часть советского общества были жесткими, последовательными и принципиальными врагами интеллектуальной, экономической и политической свободы для всех граждан СССР. Все это до сих пор тормозит построение в России гражданского общества, а, как сказал Вацлав Гавел, без гражданского общества никакая демократия невозможна. Однако в России в последнее время набирает силу так называемый консервативный проект, который ради выстраивания «счастливой идентичности», по выражению председателя «Мемориала» Арсения Рогинского, предлагает отказаться от ответственного осмысления истории и во главу угла опять ставит «величие государства» и непогрешимость, или, во всяком случае, правомерность, всех — былых и настоящих — действий власти. Готовятся к написанию новые учебники истории с изложением такого взгляда на советское прошлое. Историческая память россиян оказалась неоднородной, более того, в последнее время развернулась настоящая борьба «национальных памятей». Это хорошо видно на примере отношения к событиям Второй мировой войны: вспомним эстонские события, или, например, поляки совершенно иначе, чем мы, относятся к событиям 17 сентября 1939 года (вторжение СССР в Польшу согласно пакту Молотова-Риббентропа и раздел страны) — но и литовцы (получившие назад Вильнюс) осмысляют эти события отличным от поляков и русских образом. Как быть в этой ситуации: пытаться формировать некую единую «усредненную» память или смириться с тем, что память у каждого своя, и учиться учитывать разные точки зрения? Или встать на позицию Григория Явлинского, заявившего, что решить проблему с памятью можно, лишь перестав говорить напрямую об истории, а сосредоточившись на фундаментальных ценностях?
