Сказал доброе слово
29 мая премьер Владимир Путин в Санкт-Петербурге играл в доброго дядю — встречался с благотворительным фондом «Подари жизнь» и другими организаторами и участниками благотворительного литературно-музыкального
вечера «Маленький принц», посвященного помощи детям, больным онкологическими заболеваниями. Встречу несколько испортил лидер группы «ДДТ» Юрий Шевчук, решившийся заговорить с премьером о свободе прессы, о милиции, которая не служит народу, о патриотизме, который есть только на плакате, и, наконец, спросил, будет ли разогнана в городе акция 31 мая, посвщенная статье Конституции о свободе собраний. Предварил он свое выступление сообщением о том, что ему позвонил некий помощник Путина и попросил не задавать премьеру острых вопросов. На это Путин спросил своего собеседника, как его зовут, а потом заметил, что это провокация и его помощник не мог звонить Шевчуку по такому поводу.
Ответ на слова певца Путин начал с общих слов о том, что свобода — это хорошо. На тезис Шевчука о том, что в стране растет протестный электорат, он выдал длинную тираду о коксующихся и энергетических углях. Далее он сильно обиделся за милицию и призвал собеседника не мазать всех одним черным дегтем. «Хотя проблем там хватает», — признал Путин, но тут же сослался на «такой уровень общей культуры: как только человек получает какое-то удостоверение, палку какую-то в руки, то сразу начинает ей размахивать и пытаться заработать на этом деньги. Но это характерно не только для милиции, это характерно для любой сферы, где есть властные полномочия и возможность получить эту сумасшедшую административную ренту».
По поводу «Маршей несогласных» премьер выступил просто восхитительно. «Если вы решите провести «Марш несогласных», — я прошу прощения за слишком резкие вещи, скажем, у больницы, где будете мешать больным детям, — сказал он (когда это марши проводили у больниц?), — кто из местных властей вам позволит там проводить этот марш? И правильно сделают, что запретят!» Шевчук пытался возразить, но Путин отмахивался и резко говорил «нет». Прикрывшись больными детьми (правильно, а что еще делать на встрече с благотворительным фондом), премьер решил прикрыться и людьми, которые «хотят в пятницу поехать на дачу, к примеру, просто. Или в воскресенье вечером вернуться с дачи». Одним словом, стало сразу понятно: у несогласных совсем нет совести, они только и знают, что мешают населению. Впрочем, Путин тут же заметил: «Но это совсем не значит, что власть должна прикрываться теми вещами, о которых я говорил, и создавать невозможные условия для проявления свободы слова. Но это вопрос, который должен решаться вместе с властями. Я надеюсь, что в Петербурге будет сделано именно так, по уму: с правом граждан выразить свое несогласие с политикой властей по тем или другим вопросам. Но с тем, чтобы люди, которые будут участвовать в этом марше, не мешали другим, которые не хотят демонстрировать, а хотят просто добраться домой вовремя, хотят поехать к семье, к детям и так далее». Здесь, кстати, возникает вопрос: кто виноват в том, что люди не могут добраться вовремя домой — несогласные или власти, которые неизвестно зачем мешают им собираться? Можно вспомнить, какое чудовищное столпотворение, сопровождавшееся избиением людей, случилось в Санкт-Петербурге 15 апреля 2007 года в результате неумелых и неадекватно жестких действий милиции, разгонявшей митинг несогласных. Но Путин на голубом глазу завершил тираду следующими словами: «Если я вижу, что люди вышли не просто чтобы «побазарить» и попиарить себя, а что-то говорят дельное, конкретное, указывают какие-то болевые точки, на которые власть должна обратить внимание, - что же здесь плохого?! Спасибо надо сказать». И даже согласился с Шевчуком, что когда местные власти, чтобы не дать оппозиции провести митинг, « тут же забивают все площади всякими каруселями», это есть проявление лицемерия.
Далее разговор принял вид жалобы царю: Шевчук, а за ним и актер Олег Басилашвили попытались обратить внимание Путина на действия петербургских властей, всеми силами продавливавших строительство газпромовской башни. Путин ответил, что «это должны решить городские власти — это очевидно. Разумеется, в таких случаях — в диалоге с общественностью» и тут же указал: «мы очень часто, почти всегда, унижая свое собственное национальное достоинство, все время сравниваем себя с нашими западными соседями, и все время говорим, что мы хуже. Давайте посмотрим, что в Лондоне, давайте посмотрим, как в Париже. Центр Помпиду как построен? Что находится в середине Лувра?»
До того, как в разговор включился Шевчук, Хаматова обратила внимание премьера на проблему орфанных лекарств — препаратов для лечения редких заболеваний. Механизм оборота таких лекарств никак не прописан в законе, и президент Дмитрий Медведев, как ни просили его тысячи людей, подписал закон, доверившись министру здравоохранения Татьяне Голиковой, которая сказала, что с орфанными лекарствами все нормально. Добрый премьер в очередной раз показал, кто старший, и сказал: «Отрегулируем». В целом, как до, так и после вопроса Шевчука разговор протекал благостно. Шевчук остался разговором доволен. А вот остался ли доволен Путин — неизвестно.
Ответ на слова певца Путин начал с общих слов о том, что свобода — это хорошо. На тезис Шевчука о том, что в стране растет протестный электорат, он выдал длинную тираду о коксующихся и энергетических углях. Далее он сильно обиделся за милицию и призвал собеседника не мазать всех одним черным дегтем. «Хотя проблем там хватает», — признал Путин, но тут же сослался на «такой уровень общей культуры: как только человек получает какое-то удостоверение, палку какую-то в руки, то сразу начинает ей размахивать и пытаться заработать на этом деньги. Но это характерно не только для милиции, это характерно для любой сферы, где есть властные полномочия и возможность получить эту сумасшедшую административную ренту».
По поводу «Маршей несогласных» премьер выступил просто восхитительно. «Если вы решите провести «Марш несогласных», — я прошу прощения за слишком резкие вещи, скажем, у больницы, где будете мешать больным детям, — сказал он (когда это марши проводили у больниц?), — кто из местных властей вам позволит там проводить этот марш? И правильно сделают, что запретят!» Шевчук пытался возразить, но Путин отмахивался и резко говорил «нет». Прикрывшись больными детьми (правильно, а что еще делать на встрече с благотворительным фондом), премьер решил прикрыться и людьми, которые «хотят в пятницу поехать на дачу, к примеру, просто. Или в воскресенье вечером вернуться с дачи». Одним словом, стало сразу понятно: у несогласных совсем нет совести, они только и знают, что мешают населению. Впрочем, Путин тут же заметил: «Но это совсем не значит, что власть должна прикрываться теми вещами, о которых я говорил, и создавать невозможные условия для проявления свободы слова. Но это вопрос, который должен решаться вместе с властями. Я надеюсь, что в Петербурге будет сделано именно так, по уму: с правом граждан выразить свое несогласие с политикой властей по тем или другим вопросам. Но с тем, чтобы люди, которые будут участвовать в этом марше, не мешали другим, которые не хотят демонстрировать, а хотят просто добраться домой вовремя, хотят поехать к семье, к детям и так далее». Здесь, кстати, возникает вопрос: кто виноват в том, что люди не могут добраться вовремя домой — несогласные или власти, которые неизвестно зачем мешают им собираться? Можно вспомнить, какое чудовищное столпотворение, сопровождавшееся избиением людей, случилось в Санкт-Петербурге 15 апреля 2007 года в результате неумелых и неадекватно жестких действий милиции, разгонявшей митинг несогласных. Но Путин на голубом глазу завершил тираду следующими словами: «Если я вижу, что люди вышли не просто чтобы «побазарить» и попиарить себя, а что-то говорят дельное, конкретное, указывают какие-то болевые точки, на которые власть должна обратить внимание, - что же здесь плохого?! Спасибо надо сказать». И даже согласился с Шевчуком, что когда местные власти, чтобы не дать оппозиции провести митинг, « тут же забивают все площади всякими каруселями», это есть проявление лицемерия.
Далее разговор принял вид жалобы царю: Шевчук, а за ним и актер Олег Басилашвили попытались обратить внимание Путина на действия петербургских властей, всеми силами продавливавших строительство газпромовской башни. Путин ответил, что «это должны решить городские власти — это очевидно. Разумеется, в таких случаях — в диалоге с общественностью» и тут же указал: «мы очень часто, почти всегда, унижая свое собственное национальное достоинство, все время сравниваем себя с нашими западными соседями, и все время говорим, что мы хуже. Давайте посмотрим, что в Лондоне, давайте посмотрим, как в Париже. Центр Помпиду как построен? Что находится в середине Лувра?»
До того, как в разговор включился Шевчук, Хаматова обратила внимание премьера на проблему орфанных лекарств — препаратов для лечения редких заболеваний. Механизм оборота таких лекарств никак не прописан в законе, и президент Дмитрий Медведев, как ни просили его тысячи людей, подписал закон, доверившись министру здравоохранения Татьяне Голиковой, которая сказала, что с орфанными лекарствами все нормально. Добрый премьер в очередной раз показал, кто старший, и сказал: «Отрегулируем». В целом, как до, так и после вопроса Шевчука разговор протекал благостно. Шевчук остался разговором доволен. А вот остался ли доволен Путин — неизвестно.
