Голос услышан
Европейский суд по правам человека завел производство по жалобам двоих обвиняемых по «Болотному делу» — Ярослава Белоусова и слепнущего в заключении Владимира Акименкова. Оба они в эти дни присутствуют на судебных заседаниях по так называемому «делу двенадцати», в рамках которого перед судом предстают двенадцать из двадцати семи обвиняемых по делу о якобы имевших место массовых беспорядках на Болотной площади 6 мая прошлого года.
В жалобе говорится о том, что в отношении заявителей нарушаются статьи Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующие право не подвергаться бесчеловечному обращению, неправомерным арестам, неправомерному продлению срока содержания под стражей. Как сообщил в блоге адвокат Акименкова и Белоусова Дмитрий Аграновский, его подзащитные просят ЕСПЧ обязать Россию выплатить им компенсацию в размере 100 тысяч евро.
Еще до начала судебных заседаний обвиняемым по «Болотному делу» постоянно, надолго и без должных оснований продлевали сроки пребывания под стражей. Никакие доводы о том, что они не собираются бежать из страны и не могут оказать давление на свидетелей и потерпевших (то есть несчастных, беззащитных омоновцев, которых они якобы били), на судей не действовали. Что касается нынешнего положения обвиняемых во время судебных заседаний, то его красочно описывает в блоге член московской Общественной наблюдательной комиссии за местами лишения свободы Анна Каретникова:
«В шесть утра людей в СИЗО будят, в семь они на сборке, приезжает конвойная машина и давай везти их в Мосгорсуд. Везти может долго. В горсуде их загружают в конвойное помещение в крошечные камерки с «шубой» на стенах, в эту камерку умудряются засунуть по два человека. Конвой хамит, грубит, а у меня вообще три жалобы на избиения в конвойных помещениях есть. Ну вот так они сидят с утра, даже если дело назначено на после обеда, а если процесс начинается раньше - пообедать подсудимые тоже не успевают. Надо же выпросить у конвоя кипяток, чтоб растворить свою растворимую кашу, — а тут уже и снова на процесс пора. О подготовке к процессу в таких условиях речи не идет.
И вот заводят их в зал и сажают в пластиковую клетку. В два ряда. Лавки без спинок. Писать не на чем, поскольку стола в аквариуме нет. Оттуда очень плохо слышно, а нам плохо слышно, что они говорят. Адвокаты нормально коммуницировать с подзащитными не могут: в стеклянных клетках маленькие дырочки, к которым надо прижиматься то ртом, то ухом. Есть с боков дырочки побольше, но через них конвой общаться почему-то запрещает. Тесно сидеть, болит спина, мало воздуха. Надо бы защищать себя, участвовать в процессе, но это крайне затруднительно.
Потом кончается процесс. Подсудимых снова засовывают в камерки в конвойном помещении. Они ждут автозак. Снова автозак. Приехать в СИЗО он может в десять вечера, а может и в одиннадцать. Фиг вам, а не ужин, а не душ. Надо, вроде, готовиться к процессу, но сил уже нет. Снова подъем в шесть утра. Автозак, следующее заседание».
