Абстрактно потерпевший

Заседание в Мосгорсуде по «делу двенадцати», выделенному из «Болотного дела», 3 июля не состоялось, поскольку в суд не смогли доставить одного из подсудимых — Сергея Кривова. Выяснилось, что еще 2 июля его не привезли на рассмотрение апелляции на продление обвиняемым срока содержания под стражей, а вместо Мосгорсуда доставили в Замоскворецкий суд. Процесс по «делу двенадцати» действительно формально рассматривается Замоскворецким судом, но проходит в здании Мосгорсуда, поскольку в Замоскворецком нет подходящей по размеру комнаты (впрочем, и в Мосгорсуде по идее могли бы выбрать комнату побольше — тесно даже адвокатам, которых у каждого подсудимого по двое). Между тем Кривова, как и остальных, уже не первую неделю возят на заседания, могли бы уже и выучить. Но в итоге 3 июля его решили вовсе не возить! Все это стало возможным потому, что, в отличие от других подсудимых, Кривов сидит не в «Бутырке», а в «Матросской тишине».

В итоге заседание было перенесено на 4 июля. Ожиданным образом защитник Кривова Сергей Мохнаткин ходатайствовал об изменении меры пресечения своему подзащитным. Судья Наталья Никишина заметила, что суд уже перешел в стадию рассмотрения доказательств. Но Мохнаткин объяснил свое ходатайство вновь открывшимися обстоятельствами (нерадивостью конвойной службы). Это ходатайство поддержали все обвиняемые и защитники. Адвокат Николая Кавказского Вадим Клювгант заметил, что не смог передать подзащитному документы, о которых тот просил, — копию постановления Европейского суда по правам человека по делу «Идалов против России», в котором условия, подобные тем, в которых содержатся нынешние обвиняемые, признаны пыточными, и постановления Верховного суда, который в соответствии с решением ЕСПЧ отменял ряд положений. Как рассказал Клювгант, конвойный прочел материалы и отказался передавать подсудимому, поскольку, по его, конвойного, мнению, материалы не имеют отношения к делу. У нас теперь в суде все конвойные решают. Теща и защитник Ярослава Белоусова Александра Лиханова заявила, что ее подзащитный и зять накануне вернулся в СИЗО из суда только в полночь (позднее Белоусов пояснит: из-за неразберихи с Кривовым их всех восемь часов держали по двое в так называемых «сборках», грязных узких комнатах метр на полтора). Ей судья договорить не дала. В итоге судья, в течение часа посовещавшись с собой в совещательной комнате (обещали, что перерыв продлится двадцать минут), отказала Мохнаткину в удовлетворении ходатайства. Он ходатайствовал также о приобщении к делу постановлений Замоскворецкого суда об отказе о привлечении его к делу в качестве защитника — с помощью этих документов он хотел пояснить,  что не имел возможности представить свои ходатайства на более раннем этапе. И еще одно ходатайство касалось привлечения в качестве свидетеля и.о. мэра Москвы Сергея Собянина, чтобы узнать, были ли у него претензии к участникам акции 6 мая прошлого года на Болотной площади. Эти ходатайства поддержали не все обвиняемые и адвокаты, а судья отклонила. Адвокат Кривова Вячеслав Макаров при этом заметил, что из процесса не выведен еще один адвокат его подзащитного, назначенный, но не являющийся на заседания.

До этого Александра Духанина ходатайствовала о смене адвоката и о привлечении в качестве защитника корреспондента «Граней.Ру» Дмитрия Борко. Оба ходатайства были удовлетворены. Появление среди защитников Дмитрия Борко — редкая хорошая новость на этом процессе. Борко за время, прошедшее с 6 мая прошлого года, собрал солидный набор фото- и видеоматериалов, многие из которых хорошо объясняют, что же происходило на Болотной площади. Тот факт, что он формально защищает Духанину, не мешает ему говорить об обстоятельствах, касающихся других обвиняемых.

На пыточные условия жаловались Николай Кавказский, который говорил, что испытывает боли в позвоночнике, и Николай Белоусов. Адвокат Алексея Полиховича Жан Семенов просил суд вмешаться в ситуацию, когда приставы перехватывают документы, которые защита пытается передать подзащитным. Судья в ходатайствах об изменении условий отказала, вновь напомнив, что суд вступил в новую стадию. Следует отметить постоянный пренебрежительный тон во время обращения судьи к обвиняемым и адвокатам.

Еще одна весьма неприятная деталь — конфликты с приставами. Перед тем, как судья вернулась в зал, чтобы прочесть решение об отказе в удовлетворении ходатайства Мохнаткина, приставы почему-то вопреки обыкновению запустили представителей СМИ в зал раньше, чем родственников. В итоге дверь закрыли раньше, чем некоторые родственники успели зайти. Мать Дениса Луцкевича стояла перед приставами и плакала, а те объясняли, что не виноваты — судья велела закрыть дверь (один из них даже добавил, что по-человечески родственников понимает). Но признаться, что они виноваты в том, что вовремя не запустили родственников в зал, — нет, на это приставы были не готовы. В итоге после того, как Никишина прочла решение, родственников в зал впустили.

Кривов ходатайствовал о приобщении к делу характеристики с места работы, а также доклада по результатам расследования событий 6 мая общественной комиссией. При этом он начал читать текст доклада, но судья прервала его, напомнив, что на данной стадии оглашать доказательства может только сторона обвинения. Затем она предоставила полтора часа адвокату Вячеславу Макарову на ознакомление с текстом. После перерыва обвинение заявило, что документ не заверен составителями, не прошит и не имеет печати. Судья отказалась приобщать доклад к делу и приобщила характеристику на Кривова.

На пыточные условия, перекрикивая судью, пожаловался Владимир Акименков, слепнущий  заключении. Но тут уже суд перешел к допросу потерпевших.

В этот день выступал первый из 55 потерпевших — прапорщик полиции ОМОН УВД по ЦАО Андрей Архипов.

Следует сказать, что это было весьма показательное выступление: дело в том, что даже в материалах дела Архипов не значится как потерпевший в результате действий кого-либо из обвиняемых. Он сам это честно подтвердил, рассказав суду, как ему в нижнюю часть подбородка попал камень (слегка задел; следов сейчас уже нет никаких), но он не видел, кто кидал. Архипов заявил, что не чувствует себя пострадавшим от обвиняемых. Адвокат Ярослава Белоусова Дмитрий Аграновский задал самый логичный и естественный вопрос: «Как он тогда признан потерпевшим — по чьей-то инициативе или вне рамок закона?» На это судья Никишина ответила блистательно — пожалуй, этот ответ следует занести в учебники: «Это риторический вопрос!»

Архипов явно говорил честно, ничего не придумывая (сомнения вызвало только заявление, что он культурно и вежливо общался с гражданами: «Подошли, представились, попросили пройти с нами»). Он сказал, что с его точки зрения, на Болотной были массовые беспорядки, но описал их так — «летели камни, массово неподчинялись сотрудникам». Он не помнил человека, которого задержал, не помнил, кто оформлял протокол на задержанного. По его словам, ОМОН шел на Болотную «защищать» людей «от самих себя». Судья сняла вопрос о том, что в крови Архипова в тот день, согласно результатам медицинского исследования, содержался алкоголь. Сняла она и вопрос о том, был ли Архипов на встрече с Путиным в мае 2012 года. Архипов признался, что испытывает неприязнь, но не к людям, а к событиям. На Болотной он после того, как в него попали камнем, обратился в «скорую помощь», а вечером съездил в больницу, где ему наложили швы.

После выступления Архипова, оказавшегося потерпевшим неизвестно от кого, Алексей Полихович заявил ходатайство о смене статуса потерпевшего на статус свидетеля. Все обвиняемые и адвокаты поддержали ходатайство, обвинение, разумеется, выступило против (Акименков крикнул прокурорам: «Как вам не стыдно выходить с такой базой?»), а вот Архипов оставил вопрос на усмотрение суда. В итоге суд отклонил ходатайство.

Следующее заседание состоится 9 июля в 11.30. Хорошо было, в Мосгорсуд пришло побольше народу. Происходящее лучше видеть собственными глазами.