Приговор в виде пляски на костях
Закончился один из самых диких российских судебных процессов последнего времени — процесс по делу аудитора британского фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского и гендиректора того же фонда Уильяма Браудера. Обоих признали виновными в уклонении от уплаты налогов — Магнитский и Браудер якобы фальсифицировали налоговые декларации и незаконно использовали льготы, предназначенные для инвалидов. Браудер был приговорен к девяти годам, причем заочно — он на суде не присутствовал и вообще в Россию приезжать не собирается. Но заочные приговоры у нас уже бывали, вон бывшего акционера ЮКОСа Леонида Невзлина вообще к пожизненному заключению приговорили в его отсутствие (а потом еще небольшой срок добавили сверху). А вот Магнитского ни к какому сроку приговорить при всем желании не могли — поскольку он скончался в ноябре 2009 года в СИЗО «Матросская тишина» при неясных обстоятельствах. Есть основания полагать, что смерть была насильственной. В любом случае, ответственность по-настоящему никто за его смерть не понес. До того, как жизнь Магнитского прервалась, его в заключении довольно долго держали в тяжелых условиях и фактически намеренно мучили, постоянно продлевая срок содержания под стражей и не оказывая должной медицинской помощи, при том что здоровье его ухудшалось. Магнитский между тем, по всей видимости, вскрыл следы финансовых махинаций, в причастности к которым подозревал сотрудников правоохранительных органов. Это, вероятно, и стало причиной его мучений.
В постановлении суда говорится, что преступная схема была создана Магнитским по просьбе Браудера. Виновность Магнитского якобы подтверждается рядом свидетельских показаний.
Родственники Магнитского в процессе не участвовали, адвокат был назначен. Браудер уже заочно арестован, но в международный розыск еще не объявлен.
Глава комитета Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников заявил, что Россия будет добиваться выдачи Браудера. А что до суда над умершим, так, мол, что же делать — «они были вдвоем», как пояснил Крашенинников. Так что суд не мог в отношении одного обвиняемого дело рассматривать, а в отношении другого — нет. Был бы Магнитский один, дело прекратили бы, уверяет депутат.
