Если бы всё сводилось к тому, что какая-то особа женского пола, близкая к «верхам», на законном (более или менее) основании прибрала к рукам очередную благотворительную кормушку, тут просто не о чем было бы говорить. Однако, на мой взгляд, реальные «подразумеваемые обстоятельства» гораздо сложнее, вследствие чего и запуск программы вкупе с именем и семейным положением женщины, которая возглавит ее попечительский совет, вполне может рассматриваться как симптом каких-то гораздо более важных изменений, происходящих за кулисами публичной сферы.
Начнем, конечно, с «духовно-нравственной культуры» подрастающего поколения, как, впрочем, и всего нашего «постсоветского» общества в целом: однажды в плохую минуту я определил это общество как «провинциальный солдатский бордель», имея в виду прежде всего реальные (а не декларируемые) нравы его более или менее молодых членов, на которые я, будучи преподавателем одного из столичных вузов (не самого, кстати, «отстойного»), наталкиваюсь достаточно часто (я бы тут использовал термин «коррупция», имея в виду его изначальный смысл).
У такого общества, безусловно, нет никакого собственного будущего (ни либерального, ни коммунистического, ни националистического), оно попросту обречено превратиться в источник природных ресурсов для кого-нибудь другого (собственно говоря, Россия уже сегодня – один из крупнейших мировых экспортёров «живого товара», т.е. прежде всего этого самого подрастающего поколения).
Проблема, однако, состоит в том, что реальное состояние нравов – один из самых устойчивых параметров общества. Оно является совокупной функцией множества самых разных факторов, и манипулировать этой переменной, используя какие-то локальные инструменты (например, целенаправленные инвестиции, пусть даже сколь угодно значительные, или конкретные законодательные меры, пусть даже предпринимаемые на самом высоком уровне), практически невозможно. Запуск программы, возможно, свидетельствует о том, что отечественная «правящая элита» все это мало-помалу начинает понимать.
Для того чтобы изменить состояние нравов, необходимы долговременные системные воздействия на общество, стратегия, эффективность которой обеспечивали бы размеры инвестиций, уровень политического реноме и систематический мониторинг процесса, поэтому наличие ещё одной авторитетной и влиятельной «инстанции», куда можно обратиться с заявкой на поддержку (причем не только финансовую) исследований и публикаций или различного рода проектов, связанных с так называемой социальной работой, само по себе благо.
Наконец, программа, возглавляемая кем-нибудь из путинской «команды», на мой взгляд, позволяет судить об архитектуре той политической системы, которую сегодня конструирует отечественная «правящая элита»: в этой политической системе реальная власть, судя по всему, будет распределена внутри сетевой структуры, объединяющей все сколько-нибудь существенные источники «финансовых потоков» или механизмы их распределения и перераспределения (включая, разумеется, благотворительные программы).
Иными словами, в «постпутинской» политической системе государство и его институты, по-видимому, будут иметь достаточно ограниченное реальное влияние, вследствие чего и вопрос о персоне, которая исполняет должность президента или возглавляет правительство и парламент, в такой перспективе становится чисто карьерным, т.е. интересным только для тех, кого он непосредственно касается – для самого кандидата на соответствующий пост, его семьи, а также достаточно узкого круга «членов команды» и друзей.
Андрей Игнатьев - профессор, социолог религии
