Цена свободы, или Опыт организации митинга

Режьте меня, но в этом вопросе я – абсолютный материалист. Или, напротив, совершенный метафизик. И то, и другое подходит.

Я — о свободе.

Ну да, о той самой свободе выбора, которую Творец дал людям самым первым своим «указом» — аккурат после сотворения мира, райского сада и бегающих по нему двух голых молодых людей. Причем поскольку ребята эти были стерильно невежественны и ничему не обучены, то сделал Он это в самой простой и очевидной форме: «И заповедал Господь человеку, сказав: от всякого дерева сада можешь есть. От дерева же познания добра и зла, от него не ешь, ибо как только вкусишь от него, то должен ты умереть» (Бытие, II-16). Что делает ребенок, когда ему что-то сильно запрещают? Правильно: он пытается этот запрет нарушить. Что, как известно, и произошло. Вкусили. Так Творец дал человеку самый главный (после жизни) свой дар – право на выбор.

Вкусив – тем не менее остались живы. Однако — заплатили. Заплатили изгнанием из рая, где тепло и сухо, где ни о чем не нужно заботиться и прочие удовольствия, за исключением одного – жизни нет, одна беготня. И это второй дар (или третий, если за первый почитать жизнь), данный человеку Творцом: знание того, что бесплатных завтраков (или яблок) не бывает. За свободу всегда приходится платить.

Теперь о материальном. Строго говоря, свобода, демократия, выборы – это ровно такой же товар, как и любой другой: чизбургеры, платья от «Эскады», велосипед. Разницы никакой. И у того, и у другого есть цена. И тот, и другой продается, только если есть потребитель. Потребителей продукта под названием «демократия» сегодня в России мало. Это – факт. Почему – вопрос интересный и имеющий не один вариант ответа. Но в одном я уверена: люди не ценят того, что дается им бесплатно. Будь то тепло в доме (в квартирах, где стоят индивидуальные счетчики потребления энергии, окна не открывают и батареи без нужды не включают) или — свобода. Так уж придуман человек (см. выше). Другими словами, нельзя что-то приобрести, за это «что-то» ничего не заплатив.

В 1991 году сначала Горбачев, а потом и Ельцин широким жестом подарили нам, гражданам, прожившим в рабстве семьдесят с лишним лет, свободу. Взяли и просто подарили: как царь дарит перстень со своей руки вассалу.

Потом либералы предъявили за то цену (реформы). Все равно как в магазине, на рекламной акции, вам сначала презентовали дорогое платье (или, мужикам понятнее, машину), а на следующий день прислали письмо: просим заплатить, и далее цифра со многими нулями. Что бы вы сделали? Правильно: показали бы фигуру из трех пальцев. Что, собственно, мы и делали все десятилетие либеральных реформ. И если словосочетание «правильно делали» тут не совсем подходит, то, во всяком случае, поступали вполне рационально: нам же о цене сказали потом, после того, как подарили . Какой же дурак добровольно будет платить за то, что отдали «за так»?

А если – не добровольно? Ну как с той рекламной акцией в магазине: назавтра пришли два бугая и потребовали платье (машину) обратно. И что вы станете делать? Вопрос темперамента? Как сказать… Скорее, расчета.

Кто-то выставит своих двух бугаев (и за это тоже придется заплатить), но результат не очевиден: а если завтра магазин пришлет четверых молодцов, а если – десять? Кто-то пойдет договариваться с владельцем магазина – ровно так, как наши олигархи бегают в Кремль в надежде отбиться от налоговиков и чекистов (и, следовательно, им все равно приходиться платить, хотя, возможно, и с дисконтом), а кто-то посчитает, что платье (или машина) настолько хороши, настолько полюбились, что не грех (и во избежании дальнейших проблем, которые тоже встанут в реальные деньги) за этот самый товар и заплатить — даже если придется залезть в долги и пожертвовать чем-то другим.

Вот ровно то же и с товарами под названием «свобода» и «демократия». Настоящую цену им мы узнали, только когда их стали отбирать. А до того – сами разбрасывали и расплескивали. Забрали телевизионные каналы, все сделали государственными? Ну неприятно, да, но за телевизор мы же ничего не платим. Превратили выборы – в посмешище, политику – в источник повышения личного благосостояния политтехнологов? Что ж, они за этот, приватизированный ими же товар хотя бы платят — трудом, мозгами, наконец, слюной и языком. Отменили выборы губернаторов? А что, разве мы платили членские взносы политическим партиям, отрывали от себя рубли, дабы их представители в Государственной думе закон о назначении губернаторов не пропустили? Ничего подобного, не платили. Те, кто платил и кому платили, получили тот товар, который и заказывали. Что там еще осталось? Прямые президентские выборы? Окститесь! Разве то, что происходило в марте 2001 или 2004 года можно назвать ВЫБОРОМ? И уж точно не выбором граждан, имеющих право голосовать. Чьим выбором? Ельцина? Семьи? Абрамовича? Суркова? Сечина? Ну так они за то и заплатили, хотя и частично из наших с вами денег, то есть из бюджета.

Все, или почти все, что нам осталось – так это сидеть на кухне и ругать власть. Но ругань на кухне — не товар: огрызок от яблока или очистки от картошки, и то в лучшем случае. Правда, есть еще перспективка, и не одна: в нашей стране с ее богатым историческим опытом варианты найдутся. Только в сухом остатке, боюсь, останется – как это Галич пел? — «проволока колючая». Хотя тогда уже товара под названием «свобода и демократия» никто и предлагать не будет – одни посылки и пересылки останутся.

Так стоит ли дожидаться, когда будет край?

(Подумала: какой же все-таки замечательный, весь напоенный нашей историей, русский язык. Вот слово «край»: можно понимать как «предел», как черту, за которой – обрыв («дошли до края утеса»), а можно и как «Колымский край», «Магаданский край» или как «край земли», например — Ямало-Ненецкий округ, куда в колонию, в вечную мерзлоту отправили тяжело больного Платона Лебедева… Что, скажете, не край?)

Ну вот, теперь можно и об опыте организации митинга, который прошел в Москве на Пушкинском сквере 9 октября.

Первое, что сделала наша инициативная группа – группа вполне частных граждан, которым надоело смотреть на всех каналах вариации канала первого, наблюдать за зверинцем под названием «Государственная дума» и слушать безграмотные изъяснения на тему «суверенной», «особой» и прочей иной демократии, выдаваемые недоучившимся сталелитейщиком или слишком старательным слушателем одногодичного курса Краснознаменного института разведки имени Ю.В. Андропова — так вот первое, что мы сделали, это договорились между собой, что «оно» нам нужно: нам нужен товар, именуемый «свобода и демократия», и мы готовы за него платить своими деньгами, своим временем, своими рисками и так далее.

Дальше руками ребят из той же инициативной группы создали сайт в интернете. Обошлось нам это в 100 (сто) долларов. Следом опубликовали обращение к нашим согражданам и квитанцию с указанием реквизитов банка и цели: «Пожертвования на митинг 9 октября 2005 года».

Тут же разместили полную смету предстоящих расходов. Согласитесь, нельзя людям предлагать товар, а ценник, как принято в российской политике, демократической в том числе, хранить в бытовке. Кроме того, совершенно честно объявили, что за финансовой помощью мы не будем обращаться ни к политическим партиям, ни к структурам, которые по-прежнему, в стилистике конца 90-х годов, принято называть олигархическими. (Хотя какие это олигархи? Олигархи — это те, кто используют свои капиталы для продвижения нужных им политических решений. Единственный кто остался, так это губернатор Чукотки. Ну так мы же не в футбол играем…).

Результат был ошеломительный.

Путем банковских перечислений и личных взносов мы собрали 236 950 рублей. Размер пожертвований самый разный: от 50 рублей (минимум) до 56 900 рублей (максимум). Члены инициативной группы тоже, естественно, скинулись.

Переводы пришли из семи городов России. Кроме Москвы (что понятно – митинг-то московский и посвящен был главным образом организации контроля за выборами в Мосгордуму 4 декабря) перечисления пришли из Мытищ, Санкт-Петербурга, Рыбинска, Екатеринбурга, Кстова (Нижегородская область).

И это – при том, что, как нам писали, во многих городах люди сталкивались с немалыми трудностями, пытаясь перевести деньги на наш митинг: где-то их отказывались принимать, где-то требовали чуть ли не отпечатки пальцев, а уж паспорт, прописку – непременно, где-то работники сберкасс крутили пальцем у виска (дескать, зачем вам это надо?), где-то те же работники убегали советоваться с начальством: принимать или не принимать. Именно поэтому целый ряд тех, кто внес свои (и не малые, к слову, суммы), предпочли анонимный способ пожертвования: передавали (в том числе прямо на митинге) и пересылали через тех, кто, как написал нам некто Дмитрий, «не имеет фабрик, заводов и пароходов», а потому и не опасается проблем со стороны мстительной власти.

Не важно – как. Важно, что наши сограждане, несмотря на все трудности и опасения сочли необходимым внести свои личные деньги в демократический митинг, поверили инициативной группе, не сочли нас за мистификаторов, коих так много ныне на просторах страны и интернета.

Другими словами, нашлось достаточное число людей, которые уже сегодня, сейчас, сочли свободу и демократию как раз тем товаром, которые они хотят иметь. И готовы за это платить. Список тех, кто не побоялись назвать свои имена, равно как и детальный отчет о расходах, на сайте www.yasvoboden.ru

О проблемах, связанных непосредственно с организацией митинга, писать не буду:. О том – подробно рассказывала еще после первого митинга 12 июня, в колонке «Как забыть, что значит страх (Опыт организации митинга)». Замечу лишь, что вновь имела удовольствие убедиться в том, что рока как музыки протеста, улицы, в нашей стране практически не осталось. Прав был Гарик Сукачев, когда заявлял, что «рок умер». Уровень страха среди музыкантов — поразительный. Опасения, что выступление на оппозиционном митинге перекроет им доступ к кормушкам – гастрольным концертам и записям на телевидении (и то, и другое недремлющим оком контролирует Кремль и/или наместники в регионах), — превышают даже страх потерять лицо, имидж эдаких бунтарей, лидеров молодежных тусовок. Понять их как-то можно – но именно что «как-то»: «телик» — главный источник хлеба с маслом…

Впрочем, одну историю расскажу – уж больно забавна. Договорились с питерской группой «Текила Джаз». Джаза там нет, есть тяжелой рок, а степень революционности не превышает выражений типа «Бляха Муха». Это мы узнали потом, когда по просьбе руководителя группы пришли на их концерт в один из московских клубов. Билет — 400 рублей. Учитывая немногочисленность публики, купленные нами билеты составила никак не меньше 20 процентов сбора за вечер. Условились: после концерта садимся, обсуждаем, что да чего, какие песни петь. Ждали полчаса, час, полтора. Каждый раз в телефонной трубке: «Переодеваемся». Потом один из нас пробрался сквозь охранников к ним в гримерку: мощно сложенный парень с чисто выбритом черепом долго объяснял, что в молодости он сам красил волосы в красный цвет – понимай, в душе бунтарь, — но лозунги наши ему как-то не близки, не понятны, и вообще. Почему были близки до, правда, не объяснил и к нам так и не вышел: боялся, что за нами «хвост»?

Второй сюжет, заслуживающий внимания, это, конечно, наши демократические политики. Казалось бы: проводим митинг-концерт за чистоту выборов, составляем списки тех, кто готов стать наблюдателем на выборах – записалось, между прочим, 350 (!) человек тех самых простых граждан, которые готовы следить, чтобы в урны не вбрасывали чужие бюллетени, не пакостили прежде всего демократам, дабы потом не пришлось кричать: «Выборы фальсифицированы!», а если и придется – то хотя бы с фактами в руках. Спрашивается, кому как не демократическим политикам, не лидерам объединенного списка демократов на выборах в Мосгордуму, первыми бежать на митинг, избирателям лицо демонстрировать: вот он, я, голосуйте.

Ан нет.

Звоним Ивану Новицкому – представителю СПС, который возглавляет (sic!) список объединенных демократов. Надо думать – лидер? Трибун? Постоять среди сторонников на митинге — счастье? Редкая возможность увидеть граждан в лицо, а не через затемненные окна автомашины, с мигалкой пробирающейся сквозь пробки, так? Отвечает: «Я кого-нибудь пришлю…»
Так, может, и голосовать надо за того, кого посылает?
Между прочим, Евгений Бунимович из «Яблока» (он второй в списке демократов и к тому же – учитель) на митинг пришел.

Звоним Борису Надеждину, одному из лидеров СПС. «Поеду на рыбалку»… Григорий Явлинский прислал на митинг… свою книжку – полюбоваться на портрет лица? И снова скажу: понять их можно. Для них мы, граждане, избиратели, – не более чем фигура речи. Их адресат – товарищи во властных кабинетах, их представления о демократической политике не идут дальше выстраивания переговорной площадки с Кремлем или коридора во властные кабинеты. Они – не оппозиция: они просто ребята, которые не попали во власть.

Вот потому-то я и продолжаю, как заклинание, повторять: в российскую политику должны прийти новые лица, такие, как Алексей Навальный, Маша Гайдар, Илья Яшин, Наташа Морарь, Виктор Шендерович — дело, понятно, не только и не столько в возрасте, сколько в том, КАК они понимают политику, ЧТО для них – лозунги свободы и демократии. Вот для них (как для старых диссидентов) свобода — это та ценность, тот товар, без которого жить нельзя и за который они готовы платить своим временем, своими усилиями, своими деньгами, своими рисками. А если придется – не приведи Господь! – то и тюрьмой.

И все это называется просто: свободой выбора. И – платой за него. Два дара, которые Творец помимо жизни дал человеку. И то единственное, что отличает человека от животного. Впрочем, кому-то больше нравится блеять…