Говоря о «диомидовщине», необходимо, по моему мнению, отвлечься от самого епископа Диомида и рассматривать те проблемы, выражением которых является «диомидовщина». Дело вовсе не в фигуре этого архиерея. Епископа Диомида могут отправить на покой, запретить, лишить сана — но проблемы церковной жизни, следствием которых явилась «диомидовщина», никуда не денутся. И это вовсе не то, что озвучивает сам владыка Диомид — апология монархии, антидемократия, «страшилки» о масонах и ИНН, отвержение межконфессиональной деятельности Церкви и т.д. Главным здесь является неверное восприятие Церкви огромным количеством «народа Божия».
Церковь по сути своей — это продолжение в истории служения Христа. Для этого служения одной из необходимых вещей является адекватное восприятие действительности. Церковь всегда должна быть открыта миру и современности. Такая открытость вовсе не означает, что Церкви нужно жить по стихиям мира сего; она значит, что Церковь осуществляет дело Христово «здесь и сейчас», именно в той общественной, культурной, исторической ситуации, которая есть и которая сегодня от Церкви не зависит. В последнее время эта исконная открытость Церкви чуть ли не большинством православных стала считаться каким-то неслыханным «либерализмом». Ему противопоставляется взгляд на Церковь как на глобальную «ностальгию», когда идеалом христианской жизни является не Христос, а монархия, Святая Русь и прочие отвлечённые вещи такого рода. Сторонники «Церкви, обращённой в прошлое» не замечают при этом, что они как раз и погружают Церковь в те самые стихии мира сего, жёстко «увязывая» православие с внешними, исторически ушедшими, формами жизни. К сожалению, сама Церковь мало делает для того, чтобы объяснять своей пастве, что она такое на самом деле. К этому примешиваются и довлеющие сегодня общественные настроения, противоположные христианскому пониманию жизни: отвержение свободы, стадность, патернализм, коммерческий цинизм, ложно понимаемый патриотизм и т.п.
Конечно, если Собор сочтёт, что епископ Диомид своими действиями нанёс урон церковному единству, то те или иные прещения по отношению к нему будут совершенно оправданными. Но проблема этим не решится. Место Диомида займёт кто-нибудь другой, а раскольническое движение внутри Русской церкви будет набирать обороты, при этом церковным истеблишментом будут нещадно обличаться десяток тщательно выисканных «либералов», но вовсе не дремучесть и непросвещённость основной массы православных. В этих условиях единственный действенный способ борьбы с «диомидовщиной» — это церковное просвещение. Вот на что, на мой взгляд, нужно бы обратить самое пристальное внимание.
