Четвёртые публичные слушания комиссии «Круглого стола 12 декабря» по «Болотному делу» начались с обсуждения заявления членов комиссии по поводу расследования событий 6 мая 2012 года на Болотной площади. Людмила Алексеева и Георгий Сатаров уже отправили в суд бумагу с просьбой признать незаконным отказ СК возбудить уголовное дело по иску комиссии о преступлении. Заявители усматривают в действиях должностных лиц наличие признаков преступления по нескольким статьям, в частности 149 («Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них») и 285 («Злоупотребление должностными полномочиями»). Следственный комитет, отказавшийся возбуждать уголовное дело, тоже может стать ответчиком по иску уже по другим статьям, например, 299 («Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности»), 302 («Принуждение к даче показаний») или 303 («Фальсификация доказательств»). На слушаниях кроме членов комиссии присутствовали также правозащитники, эксперты, журналисты, активисты Комитета 6 мая и представители РПР-ПАРНАС. 

Амнистия
Участники слушаний не могли обойти тему намечающейся амнистии. Вадим Клювгант (адвокат Николая Кавказского) отметил, что значимая амнистия давно не проводилась и необходимость в ней назрела. По мнению защитника, Совет по правам человека (СПЧ), коллективный автор проекта амнистии, постарался учесть потребности всех узников. Однако, на его взгляд, упоминание в связи с амнистией конкретных людей не способствует положительному исходу дела. Клювгант считает, что поддержка со стороны гражданского общества безусловно необходима, но не такая многословная. Разговоры только создают излишнюю нервозность в и так накалённой обстановке. «Пытка надеждой — самая страшная пытка. Ведь есть родные, близкие этих людей. Надо задуматься о том, как это на них отражается», — заметил адвокат. Также он не видит особого смысла в разнообразных проектах амнистии — необходимо поддержать саму идею амнистии, чтобы она приобрела масштабы национального проекта, а не плодить версии.

«Не согласна, что множество предложений — это суета, — возразила адвокату Людмила Алексеева. — Я уверена, что идея амнистии носится в воздухе — это нормальное проявление озабоченности гражданского общества». Она отметила важность еще одной инициативы: нужно объявить сбор подписей под требованием провести в честь 20-летия Конституции широкую амнистию. Чтобы инициатива дошла до Госдумы, необходимо собрать 100 тысяч подписей.

«Думаю, СПЧ написал прекрасный проект, очень хитроумный вариант. Если он удастся, то выйдут все, за кого мы беспокоимся». Вместе с тем Людмила Алексеева напомнила, что, по Конституции, амнистию даёт Дума, «но мы знаем, в каком государстве живём — пока президент не скажет «делайте так и так», ничего сделано не будет». И добавила: «Президент не был замечен в симпатии к амнистии или помиловании, увы!»

Тем не менее, глава Московской Хельсинкской группы выразила надежду, что в этот раз амнистия всё-таки состоится: «Все сходится. 20 лет Конституции — это серьёзная дата. Кроме этого, есть ещё один момент — Олимпиада в Сочи. Олимпиада — это любимая игрушка клявшегося на Конституции. Он хозяин, все приедут, он будет всех принимать, все рады, улыбаются, а для этого надо освободить — не буду называть фамилии, все мы их прекрасно знаем».

Дело Косенко
«Решение суда крайне тяжело комментировать, поскольку оно не выдерживает никакой критики», — заявил на слушаниях Валерий Шухардин, адвокат Михаила Косенко. По его мнению, суд вынес абсолютно немотивированное решение и совершенно непонятно, почему сделаны такие выводы. Более того, защитой было предоставлено большое количество доказательств непричастности Михаила, но суд не признал их доказательствами. В этом, заметил адвокат, проявляется антиправовая позиция суда и его явный обвинительный уклон.

Михаил Косенко отправлен на принудительное лечение, фактически на неопределённый срок. При этом Валерий Шухардин подчеркнул, что его подзащитного никто даже серьезно не обследовал: «Больше года (экспертиза Михаила проводилась в июле 2012 года) никто не пытался выяснить состояние его здоровья. Суду это всё было неинтересно». Также он обратил внимание на то, что процесс сначала затягивался — объявлялись перерывы на месяц, на два. А позже было сделано всё, чтобы максимально ускорить итоговое вынесение решения. «Не судья Москаленко принимала решение по делу», — заметил адвокат.

Тем не менее Шухардин полагает, что ставить точку в этом деле рано: первоначальная апелляционная жалоба подана защитой и перспективы есть.

Журналист и общественный защитник по «Делу 12-ти» Дмитрий Борко развил его мысль, пояснив, что к записи, предоставленной прокуратурой, были найдены две дополнительные видеозаписи. На скриншоте видно, что Михаил стоит в стороне от лежащего на земле Казьмина (который и является основным потерпевшим в деле Михаила). По мнению свидетеля защиты, председателя Совета правозащитного центра «Мемориал» Олега Орлова, фототаблица доказывает, что «Михаил Косенко не имел никакого отношения к инкриминируемому ему деянию». Он рассказал, что на суде «председательствующая очень скучающе смотрела» на них, не задав ни одного вопроса. «Мне казалось, абсолютное доказательство непричастности Косенко очевидно. Когда я увидел постановление — я был изумлён», — заключил Олег Орлов.

Карикатурист, художник, врач-психиатр Андрей Бильжо прокомментировал состояние здоровья Михаила. Назначенные ему 12 лет назад препараты ровным счётом ни о чём не говорят, считает он. Как в психиатрии ни о чём не говорит и II группа инвалидности. Бильжо подтвердил, что люди с этой группой, к примеру, не могут работать, но это вовсе не означает, что они опасны для общества. «Приговор Михаилу Косенко перечеркнул всю мою деятельность, направленную на исправление имиджа российской психиатрии. Теперь люди, нуждающиеся в лечении, в помощи, снова будут бояться психиатров», — подытожил Бильжо.   

Сестра Михаила и его общественный защитник Ксения Косенко дополнила сказанное. Михаил замечательно окончил школу и был одним из немногих, кто мог поступить в университет на свой любимый исторический факультет. Но он решил отдать долг Родине и пошёл в армию, где получил травму головы и был комиссован. Госпитализирован за свою жизнь он был только один раз, когда получал группу инвалидности. Ксения объяснила, что если бы Михаил действительно был агрессивен, то она первая хлопотала бы о его стационарном лечении, поскольку они жили вместе. Помимо этого сестра Михаила сказала, что, находясь в СИЗО, он длительное время не получал лекарств, которые принимал последние 12 лет. Но, тем не менее, несмотря на прессинг, он не подписал никаких бумаг, не оговорил ни себя, ни товарищей по несчастью, не пошел на сделку со следствием. «В течение 9-10 месяцев мне не давали свиданий с ним, цензура не пропускала мои письма, где я писала об ухудшении здоровья мамы. О её смерти Михаил узнал по телевидению, потому что руководство СИЗО не донесло до него информацию о смерти матери. Несмотря на всё это, насколько достойно он себя вёл. И после приговора он был твёрд духом. Он сказал, что готов на то, чтобы ребят, проходящих по Болотному делу, отпустили по амнистии, а он остался бы в больнице», — завершила свой рассказ Ксения Косенко.

Дело 12-ти
Задуманный как показательный, процесс явно провалился, эту мысль высказывали многие. Адвокат Вадим Клювгант отметил, что процесс провалился в первую очередь благодаря поведению ребят. Они держатся предельно достойно и мужественно. Никто из них не идет даже на малейшее сотрудничество со следствием, несмотря на жесточайший прессинг.

Процесс провалился и как дело о массовых беспорядках. Окончательное решение суда скорее всего будет лишено этой составляющей.

Процесс разваливается и по другим причинам: например, пострадавшие в большинстве своем пострадали «от кого-то», но отнюдь не от сидящих на скамье подсудимых.

Клювгант отметил антиправовой характер суда: вопросы защиты к свидетелям обвинения снимаются с формулировкой «не имеет отношения к показаниям допрашиваемого лица». Это очевидная предвзятость и нарушение принципа равноправия сторон. Судья также допускает процедуру опознания во время суда, при том что нет никаких оснований сомневаться в профессиональности судьи. Судья — специалист компетентный, и все, что она делает, она делает сознательно.

Дмитрий Аграновский (адвокат Владимира Акименкова и Ярослава Белоусова) заявил, что переезд в Никулинский суд (с 1 октября слушания перенесли из здания Московского городского суда в Никулинский районный суд, а рассматривается дело Замоскворецким судом) сказывается на подзащитных негативно. Ребят везут через всю Москву, ещё раньше выводят из камер, и они ещё позже попадают обратно. Кроме того, процесс носит изматывающий характер. Было допрошено порядка 17-18 человек, в то время как только со стороны обвинения заявлено более 450 человек.

Адвокат Сергея Кривова Вячеслав Макаров выразил озабоченность состоянием здоровья своего подзащитного. Макаров напомнил, что завтра 32-й день его голодовки, отметив, что Кривов в принципе отказывается обсуждать этот вопрос и намерен голодать до выполнения его требований — получения протоколов судебных заседаний. Вячеслав Макаров сказал, что его подзащитный примерно две недели находится в одиночной камере. В среду у него забрали продукты. Во время прошлой своей голодовки (14 декабря 2012 года Сергей Кривов отказался от приема пищи в знак протеста против незаконного заключения в СИЗО и держал голодовку 40 дней) он пил сладкий чай, а сейчас лишён и этой возможности. «Голодовка в чистом виде», — пояснил адвокат. Между тем, полное медицинское обследование Сергея Кривова не проводилось, хотя состояние его здоровья явно ухудшается. «Видно, что он чувствует себя плохо, появилась забывчивость, кружится голова», — отметил Макаров. Хорошо бы перевести его в стационар, считает адвокат, но по этому вопросу не принимается никаких эффективных решений.

Репортаж Стеллы Мхитарян

Фото ИТАР-ТАСС/ Сергей Бобылев