Ознаменованная небольшим правительственным скандалом отставка главы Роспотребнадзора Геннадия Онищенко, пусть и со второй попытки, но все-таки состоялась. Вечером 23 октября  пресс-секретарь Медведева Наталья Тимакова сообщила, что соответствующие распоряжения подписаны премьером, который параллельно назначил главного санитарного врача (эта должность за Онищенко может остаться) своим помощником.

Объясняется кадровая перестановка по-прежнему истечением срока полномочий на посту главы Роспотребнадзора. «Ровно год назад при заключении этого контракта премьер Медведев предложил Геннадию Онищенко по истечении этого договора перейти на работу в аппарат правительства на должность помощника премьер-министра», - пояснила Тимакова агентству «Интерфакс».

Интересно, что с уходом Онищенко созданный в свое время под него Роспотребнадзор может прекратить свое существование. Информация об этом появилась в газете «Известия», источники которой в правительстве утверждают, что функции санитарно-эпидемиологического контроля могут быть переданы на региональный уровень, контроль за продукцией сельского хозяйства отойдет Россельхознадзору, федеральный медицинский и санитарный контроль будет возложен на Минздравсоцразвития. Что же до финансовых услуг, которые Роспотребнадзор тоже оказывал, они перейдут к ЦБ.

Стоит напомнить, что Геннадий Онищенко в 2004 году возглавил созданную тогда же  Федеральную службу по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор). По сравнению с прежним санитарным ведомством функции службы были резко расширены — она стала наследником не только соответствующего подразделения Минздрава, но и структур по защите прав потребителей и потребительскому рынку, входивших в состав экономических министерств.

Практически сразу ведомство начало принимать политически мотивированные решения, фактически превратившись в департамент МИДа по экономическим санкциям. Сильнее всего от действий Роспотребнадзора страдали торговые отношения России с бывшими республиками СССР. За девять с половиной лет по инициативе Онищенко были развязаны десятки «торговых войн» -  против Молдавии, Грузии, Украины, Белоруссии, стран Балтии. В моменты обострения отношений с Западом страдали также американские и европейские поставщики пищевой и сельскохозяйственной продукции в Россию.

Насколько разного рода запреты и эмбарго помогали России в проведении своей внешнеполитической линии, оценить сложно. Скорее, они раздражали российских партнеров и вели к ответным санкциям, затрудняли вожделенное вступление в ВТО и давали повод западным партнерам не признавать Россию страной с рыночной экономикой. Про экономический ущерб, нанесенный «торговыми войнами», в том числе и российской экономике, и говорить не приходится. Так что отставка Онищенко и ликвидация Роспотребнадзора вполне могли бы стать национальными праздниками. Причем не только в России.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора «Центра политических технологий»:

Я сказал бы так: Онищенко выступал в качестве инструмента российской внешней политики. Если у России всерьёз с кем-либо ухудшались отношения, сразу же появлялся Онищенко и говорил о том, что ему не нравится грузинское или молдавское вино, литовский сыр, украинский шоколад и так далее. Соответственно, со вступлением России во Всемирную Торговую Организацию роль такого инструмента, как Онищенко, даже увеличилась. Потому что в качестве члена ВТО России довольно проблематично вести политизированные торговые войны, а вот насчёт качества продукции и заботы о благополучии граждан, заботы об их здоровье в документах ВТО ничего не сказано. Само собой разумеется, что любая страна должна препятствовать появлению на своих рынках недоброкачественной продукции. Но наряду с этим в современной мировой торговле существует и, так сказать, принцип доброкачественности эксперта. Нужна не только доброкачественная продукция, но и доброкачественная экспертиза, и от того, насколько она соответствует реальности, зависит репутация эксперта. Однако в России всё произошло совершенно иначе. К тем странам, с которыми у России всё было хорошо, не возникало претензий по поводу качества их продукции, и наоборот.

Если мы посмотрим за пределы этих скандальных историй, посмотрим в плане эффективности, к чему всё это привело? Много скандалов, наблюдатели не знают, что делать — то ли смеяться, то ли плакать от многочисленных заявлений Онищенко. Большие репутационные издержки. Дело дошло до того, что всему Роспотребнадзору перестали доверять как объективной инстанции, по крайней мере, наши партнёры по внешней торговле, видя в этом органе орудие власти. А каков результат? Онищенко запретил грузинское вино, потом, когда Саакашвили потерял реальную власть, этот продукт вернулся. Но это никак не изменило внешнюю политику Грузии — как она была ориентирована на Запад, так и осталась. Возникла история с украинским шоколадом. Это должен был быть пример для украинских олигархов того, как твёрдо может вести себя Россия, если Украина подпишет соглашение с Европейским союзом. А привело это только к тому, что украинские предприниматели, оказывающие влияние на власть, ещё больше утвердились в мысли, что от России надо держаться как можно дальше. Примерно то же самое со всеми остальными. Единственный большой успех России в её конкуренции с Западом на постсоветском пространстве — отказ Армении подписывать соглашение с Европейским союзом и заявление о желании вступить в Таможенный союз — никак не связан с Онищенко. То есть на самом деле много шума, много скандалов, а эффективность довольно слабая. Зато, опять-таки, репутационный ущерб, вплоть до того, что когда у России с какой-то страной обострялись отношения, можно было не сомневаться, что Онищенко по этому поводу что-то заявит, будет угрожать и так далее. С точки зрения одних — это эффектный инструмент внешней политики, с точки зрения других — одиозный, но объективно — не очень полезный.

В случае с Украиной и активность Глазьева, и активность Онищенко вели к результату противоположному задуманному. Тут ещё вот, в чём дело. Использование Роспотребнадзора как политизированного инструмента снижает доверие к России. Представим себе такую ситуацию: украинские предприниматели испугались Онищенко и пошли в Таможенный союз, как-то уговорили своего президента. И что? Через некоторое время у России обострились бы отношения с Украиной по какому-либо вопросу. Невозможно, чтобы страны, даже входящие в один союз, жили в абсолютной гармонии. И тут же снова появился бы Онищенко. Потому что Онищенко ведь встревал не только в конфликт, скажем, с Украиной, элита которой хотела бы отодвинуться в сторону Запада и делает это. Онищенко появлялся и в отношениях с Белоруссией, которая, между прочим, член Таможенного союза. И гарантий того, что он не появился бы в следующий раз, несмотря на вступление, скажем, в Таможенный союз, не может дать никто. Такое ощущение, что и сама российская власть, и сам Онищенко до того привыкли использовать этот ресурс, борьбу за права потребителей, что размахивали им уже в любом конфликте. Причём, повторюсь, размахивали не очень эффективно. В результате, средство, которое могло бы быть использовано для действительно больших проблем, было дискредитировано.

Что касается ещё одной политической функции Онищенко — внутриполитической, то опять-таки — как только проводится какая-то крупная акция оппозиции, то тут же появляется Онищенко и предупреждает об опасностях и о бактериях. И если во внешнеполитических связях это воспринималось с раздражением, но вполне серьёзно, потому что речь шла о реальных убытках, то, если говорить об оппозиционных акциях, его предупреждения воспринимались с однозначным неприятием и были ещё менее эффективны. То есть шума много, а результативность слабая.

И, наверное, это и стало решающим, когда у Онищенко возник аппаратный конфликт с вице-премьером, в котором, насколько я понимаю, не только Белый дом, но и Кремль встал на сторону Голодец. Выяснилось, что известная сталинская истина «незаменимых людей не бывает» работает и в этом случае. Кстати, по-моему, это произошло несколько неожиданно для самого Онищенко, который, видимо, рассчитывал на то, что его рвение и заслуги оценят. Но этого не произошло.

Вот есть вице-премьер Голодец, которая взяла на себя ответственность за реформу РАН, вызывающую очень резкую критику, и приняла активное участие в проведении этой реформы через парламент, несмотря на отсутствие особого энтузиазма среди депутатов от власти по этому поводу и активное неприятие со стороны многих оппозиционных депутатов. Реформу провели. Сейчас она продвигает реформу, точнее, контрреформу по пенсионному обеспечению, фактически отказ от накопительной системы в пользу распределительной. Не совсем понятно, какая будет эффективность у этого, но аппаратную победу над правительственными экономистами, которые выражали сомнение, стоит ли идти на такие резкие шаги, она действительно одержала. Опять-таки, этого не могло бы происходить без поддержки Кремля. Вот и сейчас она, видимо, проведёт на должность главы Роспотребнадзора своего человека. Пока Онищенко критиковала оппозиция и СМИ, которые обращали внимание на его ангажированность, политизированность, он вполне спокойно оставался на своём посту. Может быть, даже ещё более укреплял свои позиции. Раз кого-то критикует оппозиция, значит, с точки зрения российской власти, он хороший человек, находящийся вполне себе на своём месте. А здесь он вступил в конфликт с вышестоящим чиновником, более того, судя по его резкому высказыванию в адрес Голодец, он не очень хотел соблюдать принятое в бюрократической среде чинопочитание, и его отправили в отставку. Понятно, что та должность, которую ему предложили — помощник премьер-министра — символическая, и он не будет обладать ресурсами, которые были у него раньше.

Я думаю, что с уходом Онищенко российская власть не откажется от использования Роспотребнадзора во внешней политике. Она к этому привыкла, и это действительно один из немногих инструментов, которые еще остались, несмотря даже на его относительную эффективность. Вряд ли от него целиком откажутся. Однако новое руководство этого учреждения, видимо, будет осторожнее. Оно не будет постоянно эпатировать аудиторию, внешнюю и внутреннюю, будет вести себя аккуратнее, и, наверное, частота использования этого инструмента уменьшится, и его будут применять только в тех случаях, когда российская власть сочтёт, что это совершенно необходимо. То есть, наверное, отказ от этого ресурса не произойдёт, но обращаться с ним будут аккуратнее.

Фото ИТАР-ТАСС/ Дмитрий Астахов