Интрига этой осени в Киеве была в большей степени эмоциональная, нежели геополитическая. Хотя в последнюю неделю в ней появился элемент детектива — пропажа президента! — в силу характера главных действующих лиц, все в целом тянуло скорее на комикс.

Итак, все начиналось с надежды, почти экстатической, а заканчивается разочарованием, привычным, но от этого не менее болезненным. Два месяца кряду так называемые элиты и простые обыватели с некоторым даже недоумением наблюдали за тем, с какой твердостью украинские государственные мужи уклонялись от навязчивых объятий Москвы; с каким несвойственным им прежде мужеством отвечали они на все угрозы и посулы. Как готовы были терпеть таможенную блокаду и как нечувствительны оказались к эсхатологическим «страшилкам» российских «экспертов». Квасневский с Коксом держали за нас кулаки, премьер Азаров сурово поставил на место российских коллег, призвав их воспринимать грядущую ассоциацию Украины с ЕС как «реальность», даже заклятый враг украинских кондитеров чрезвычайный санитар Онищенко был посрамлен и исчез в кругах чиновно-державного ада.

В эти моменты казалось, что Вильнюс, саммит, ассоциация, а вместе с ними и вожделенная Европа (не Европейский союз даже, а Европа-вообще, некий геополитический миф о центре земли) близки как никогда. Однако всегда оставался страх, что все сорвется, что все останется как было, потому что не вчера родились и давно живем, все ходы у нас записаны, и у них, что характерно, тоже, и у тех, что за Конотопом, тоже что-то записано и припасено. Нельзя же, в конце концов, так долго жить «между», приспособиться и даже научиться торговать этой своей «межеумочностью», а потом так внезапно определиться, ступив со скользкого, но такого привычного плавсредства на твердую, но пугающую своей неизвестностью сушу. Поэтому когда в известный момент украинский президент «исчез с радаров», как-то сразу стало понятно, что с ним, и где он, и где теперь все мы. Потом президент, понятное дело, нашелся, причем «нашелся» он и в прямом, и в переносном смысле.

После встречи с Путиным — тайной и явной — риторика украинской власти очевидным образом переменилась, фактически она развернулась на 180°, вдруг оказалось, что «мы за евроинтеграцию, но не любой ценой», что промышленный Восток не готов платить по российским счетам за европейские устремления условного «Запада», что, наконец, все снова упирается в «казус Тимошенко», а Янукович не собирается выпускать опальную Юлю ни в Германию, ни в реальную политику.

В той  идее, что камнем преткновения на пути Украины в Вильнюс и далее в Европу стал «казус Тимошенко», есть заведомое упрощение, и, тем не менее, смысла в ней больше, чем это кажется на первый взгляд. Кроме присущего «семье» страха перед возвращением Тимошенко в политику и малопонятной в этом свете перспективой приближающихся выборов, существует, в самом деле, угроза дефолта и заложенная той же Тимошенко «мина замедленного действия» с крайне невыгодными условиями газового договора. Но теперь со всех сторон говорят и пишут, что Газпром пообещал Украине закрыть глаза на штрафной долг по «невыбранному газу» (а условия того договора таковы, что, бери газ — не бери газ, платить надо в любом случае), что обещана очередная скидка и, более того, речь идет о создании нового «посредника», такого себе «РосУкрЭнерго», но с участием «семьи» и без Тимошенко. В принципе, если понимать «казус Тимошенко» как общую проблему долгосрочной привязки украинской экономики к газовой трубе и пресловутым «схемам», то в самом деле это и есть главное препятствие на пути в Европу.

И все же украинская оппозиция сегодня настаивает на том, что на одной Тимошенко свет клином не сошелся, что «еще не все потеряно» и закон о Тимошенко — только один из трех, которые должны быть проголосованы 19-22 ноября. По двум другим (о выборах и о прокуратуре) фракция власти и оппозиция будто бы готовы голосовать солидарно, что же до Тимошенко, то, судя по последним высказываниям представителей Еврокомиссии, речь уже идет не о «безотлагательном принятии», а, по крайней мере, о «решительном продвижении».

Наконец, настоящая интрига «тайного романа» Путина и Януковича не столько даже в несговорчивости и жадности Януковича, но в несговорчивости Путина, которого не устраивает вся эта украинская «межеумочность»: в настоящий момент Янукович готов повернуться на 90°, но от него требуют именно что 180° — только Таможенный союз, только хардкор. Однако ровно на это Янукович и стоящие за ним регионалы-промышленники не согласны. Все это дает украинской оппозиции и европейской «группе поддержки» основания думать, что еще ничего не решено, что мы находимся все в той же позиции — между, что шансы выплыть 50 на 50 и развязка этого сюжета наступит лишь в конце осени в Вильнюсе.


Фото ИТАР-ТАСС/ Михаил Климентьев