Повстречавшись с представителями несистемной оппозиции, Путин переключился на творческую интеллигенцию. В четверг он принял участие в заседании Российского литературного собрания, которое изначально анонсировалось как прообраз нового творческого союза, наделенного, среди прочего, прерогативой раздавать государственные гранты. «Идея в том, чтобы создать некий общероссийский союз или фонд, который координировал бы политику в этой сфере и занимался распределением грантов: сейчас писательские организации находятся в постоянной конкуренции за гранты из федерального и региональных министерств и департаментов культуры. Речь может идти о новой площадке, которая объединит всех», – процитировала накануне мероприятия газета «Ведомости» свой источник в Администрации президента. Однако из первоначально заявленной тысячи человек на мероприятие пришло около пятисот, а некоторые известные писатели отказались от участия публично.
Так, писатель Борис Акунин написал в своем блоге: «Я с удовольствием пообщаюсь с Путиным на темы литературы и чтения после того, как всех «политических» выпустят. Вот обещают скорую амнистию. Посмотрим, распространится ли она на узников 6 мая. Посмотрим, затеется ли третье дело Ходорковского. Посмотрим, отпустят ли Надежду Толоконникову и Марию Алехину. А пока – нет, невозможно. Изображая кордебалет вокруг авторитарного правителя, писатель, да и всякий публичный человек, тем самым как бы соглашается с его методами правления». Поэт и прозаик Сергей Гандлевский в своем комментарии «Ежедневному журналу» высказался не менее определенно: «моя профессиональная деятельность, к счастью, не нуждается в неотложной государственной помощи, не заставляет меня для пользы дела, стоя, аплодировать человеку, который, по меньшей мере, олицетворяет разгул низости и маразматического мракобесия в стране». Не пошел встречаться с Путиным еще один писатель – Дмитрий Быков, сославшись на лекции в Санкт-Петербурге и отметив при этом, что для нормального диалога с писателями власти для начала необходимо отпустить фигурантов «болотного дела» и других политзаключенных. 

В результате реинкарнации Союза писателей не произошло. Государственную поддержку президент, конечно, пообещал, в обмен предложив сделать русский язык и русскую литературу "мощным фактором идейного влияния России в мире", после чего немногичисленные писатели и многочисленные родственники писателей, учителя, библиотекари и издатели разошлись по секциям.

Я бы всё-таки не смешивал мнимые контакты президента с оппозицией и историю с писателями. Это два совершенно разных мероприятия.

Хотя, конечно, в целом они описываются более или менее общими соображениями, что у Путина и его окружения возникает ощущение неуверенности, ощущение того, что непререкаемый еще вчера авторитет уходит, власть расползается, аргументов не остаётся, старым словам никто не верит, пропаганда не работает. Вот такие совершенно общие ощущения, конечно, порождают самые разные акции, в том числе и те, которые происходили в последние дни. Но в целом это, конечно, части разных планов, которые проходили по разным ведомствам.

Что касается писательского собрания, то тут налицо встречное движение. С одной стороны, власти и Путину, в частности, хочется использовать потенциал того, что раньше называлось творческой интеллигенцией. Хочется как-то её эксплуатировать, привязать к выполнению разных актуальных политических задач, в первую очередь — к задаче обновления идеологии, создания какой-нибудь идеологической базы под тем, что больше невозможно объяснить сугубо политическими причинами. Поскольку больше невозможно объяснить ситуацию успехами в «маленькой победоносной войне», которая понадобилась в своё время, чтобы прийти к власти, угрозами терроризма, происками врагов — всё это больше не работает, нужно придумать что-то ещё для того, чтобы обосновать, почему именно эта группа во главе с именно этим человеком должны оставаться у власти. Это задача, которая в Кремле воспринимается все острее.

А навстречу ему идут толпы испуганных и растерянных работников умственного труда, которые не понимают, как заработать, пугаются перед лицом сегодняшней экономической и социальной действительности. Им хочется получить каких-нибудь щедрот с государева плеча. Ну вот они с государем находят друг друга.

Наконец, посредничают в этой ситуации люди, которые хорошо известны и в литературной, и в издательской среде, и которые кормятся тем, что получают свою долю со всех государственных контрактов, всех идеологических программ и крупных пропагандистских кампаний. Это происходит и в литературе, и в кино, и в журналистике. В абсолютно любой отрасли есть люди, которые живут посредничеством между властью и творцами. Им важно проводить такого рода мероприятия, это их хлеб. Так они доказывают свою полезность и потом собирают с этого свой урожай.

Так что это литературное собрание строится вокруг трёх обстоятельств: некоторой идеологической опустошённости и жажды новых союзников и новых клятв в верности — со стороны власти, страха и попытки получить дешёвых государственных денег — со стороны творческой интеллигенции, и алчности посредников, которые это организуют.

Что же касается встречи с так называемой оппозицией, это обычные «потёмкинские деревни», которые выстраиваются в российской политике уже достаточно давно. Никакой реальной политической жизни, в которой могла бы участвовать оппозиция, нет, а встречи с оппозицией — есть. А что значит, что нет нормальной политической жизни? Нет равенства доступа к прессе, к избирательным процессам, равенства контроля над использованием разного рода государственных ресурсов. Понятно, что есть класс политиков, которые в ходе своей политической деятельности бесконтрольно и бессчётно зачерпывают из бюджета, пользуясь всеми возможностями, которые предоставляет наше пока еще относительно богатое государство. А есть другие политики, которые изолированы от всех этих возможностей. Надо что-то выбирать. Или изолировать всех — или всех допустить. Я лично твердо предпочитаю первое, чтобы всё было честно. Но пока этой честности не видать, так что все эти встречи с ручными оппозиционерами — дешевый театр.

Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Никольский