Российская власть одаривает общество амнистией и помилованием как благодеянием, а на самом деле это продолжение вечной кабалы. Российское бесправие, положа руку на сердце, держится не только на силе, но и на общественном согласии с ним. Выражается оно в давно известной всем формуле о том, что суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Законы сами по себе, а применение их – само по себе.

Здесь между властью и обществом достигнут удивительный консенсус. Власть не заинтересована в правовом государстве и диктате закона, она предпочитает применять закон избирательно, сообразуясь со своими прагматическими интересами. Строгое соблюдение законов ограничило бы возможности произвола. Общество, в свою очередь, радуется безнаказанности при нарушении суровых, но не обязательных для исполнения законов. Все друг другом довольны!

Институты амнистии и помилования продолжают традицию неисполнения законов. При некачественном правосудии амнистия и помилование могут корректировать так называемые ошибки правосудия, а проще говоря, его убогость, жестокость и продажность. При этом власть выступает в роли благодетеля, а общество призвано радоваться такому великодушие и воспевать руководителей государства. Сегодня, правда, охотников воспевать Владимира Путина не так уж много, но даже в либеральных кругах амнистия и помилование воспринимаются с благодарностью. К сожалению, российская власть страдает синдромом самодержавия, а российское общество – трудноизлечимой многовековой болезнью холопства.

Амнистия и помилование идеально вписываются в антиправовую систему, укоренившуюся в России. Гражданам обращаться за прощением или снисхождением привычнее и проще, чем за справедливостью. Это многовековая традиция, преодолеть которую не так-то просто. К тому же эта традиция поддерживается властью, заинтересованной решать вопросы, опираясь на понятия, а не на право. Вдобавок ко всему обращение за милостью легитимирует дурно избранную или вовсе не избранную власть. Это то, в чем она нуждается больше всего. Амнистия, в свою очередь, одним росчерком пера перечеркивает все правосудие, не только «прощая» осужденного, но и лишая его всякой возможности апеллировать к закону и доказывать свою невиновность.

У амнистии и помилования есть и другая, не столь очевидная на первый взгляд, сторона. Освобождение определенной категории преступников от наказания нарушает принцип равенства граждан перед законом. Например, по последней амнистии освобождаются от дальнейшего наказания некоторые категории осужденных, которым исполнилось 60 лет. Эти счастливчики выйдут на свободу. А те, кому пока еще только 59, останутся сидеть. Как быть с равенством граждан перед законом? Почему одни освобождаются от исполнения приговора, а другие нет? Какими разумными доводами обосновано различное к ним отношение?

Есть и еще одна проблема – права потерпевших. Люди, пострадавшие от преступных действий, вправе ожидать наказания преступников. Государство, милуя или амнистируя осужденных, мнением потерпевших не интересуется. Как же тогда быть с конституционными гарантиями судебной защиты и правом потерпевших на доступ к правосудию?

Помилование и амнистия традиционно ценятся в России как инструменты компенсации судебной несправедливости. Это очень понятное явление. Характерная реакция по поводу даже самой куцой амнистии: «Ну, хоть кто-то освободится, и то хорошо». Теория «малых дел» и довольствование крохами милосердия приветствуются властью, системно нарушающей права человека. Освобождая от отбывания наказания самых известных своих политических противников или самых обездоленных, которым сострадает общество, власть снижает градус общественного недовольства, поправляет свой имидж и в то же время сохраняет в неприкосновенности систему, которая будет и дальше делать то, что делала прежде.

В известной мере институты амнистии и помилования напоминают международную гуманитарную помощь, систематическое и длительное получение которой дезорганизует экономику и отбивает охоту к проведению жизненно необходимых реформ. Уповая на амнистию и помилование, общество внутренне смиряется с неизбежностью исковерканного правосудия и капитулирует перед необходимостью совершенствовать или вовсе менять власть.

Не случайно в странах с высоким уровнем правосудия амнистия не слишком частое явление. В эталонной, на мой взгляд, англо-саксонской правовой системе амнистия вообще отсутствует. Там нет необходимости корректировать погрешности правосудия таким неизбирательным способом. Для исправления судебных ошибок есть другие законные механизмы.

Россия — страна консервативная. По-настоящему правовой она не была никогда, лишь иногда приближаясь к стандартам правового государства, но чаще находясь от них на очень приличном отдалении. Большинство наших соотечественников предпочитает довольствоваться имеющимся, ожидая от всяких перемен только худшего. Это сковывает инициативу и препятствует развитию.

Что уж говорить об отказе от явных или мнимых преимуществ в пользу изменения системы. Ведь действительно еще неизвестно, к чему эти изменения приведут. Пока что по амнистии или помилованию освобождаются, в том числе, и невиновные. Естественно, мы все радуемся этому. Однако то, что такая система восстановления справедливости консервирует убогое российское правосудие, общество даже не обсуждает. Такой темы просто нет. А зря, такое обсуждение было бы, по меньшей мере, полезно. Бесконечно довольствуясь крохами с государственного стола, мы обрекаем себя на вечное прозябание в стране правового произвола.


Фото ИТАР-ТАСС/ Виктор Хребтов