О качестве экономической политики правительства в 2013 году вполне красноречиво может сказать сопоставление двух простых цифр: среднегодовой цены нефти и темпов роста ВВП – около 107 долларов за баррель и ниже 1,5%, соответственно. На этом фоне, вероятно, не будет большим преувеличением утверждать, что самый весомый вклад в экономику – во всяком случае, с точки зрения ее долгосрочных интересов и перспектив – в минувшем году сделали не МЭР или Минфин, а Министерство иностранных дел. Благодаря нескольким громким победам, одержанным не без участия МИДа на геополитических фронтах, у России появился шанс сохранить за собой роли ключевого игрока на мировом газовом рынке.

Имя первой сенсации в этом ряду – Сирия. Предложенный Россией в начале сентября план урегулирования сирийского конфликта и согласие правительства Асада на передачу химического оружия под международный контроль, по сути, лишил западную коалицию главного аргумента в пользу начала бомбовых ударов по стране. А вместе с этим свел на нет шансы боевиков сирийской оппозиции, чуть ли не открыто поддерживаемой монархиями Залива и Турцией, добиться смены местного режима силой оружия.

Новый триумф случился уже в конце ноября, когда в Женеве «шестерка» ведущих стран и Тегеран смогли договориться об урегулировании иранской ядерной проблемы. В обмен на отказ от размещения новых центрифуг, допуск международных инспекторов на ядерные объекты и заморозку строительства реактора на тяжелой воде, пригодного для выработки оружейного плутония, Исламская республика получила частичное смягчение санкций и надежду на избавление от неприятной роли изгоя в мировом сообществе.

Тогда же, под самый занавес осени, как гром среди ясного неба, появилось решение правительства Украины о приостановке подготовки соглашения об ассоциации с ЕС, справедливо расцененное Москвой как крупная победа. 

Очевидно, под каждым из этих событий есть толстая подкладка, состоящая из сложно переплетенных политических интересов, за которыми проступают столь же многообразные интересы экономические. При этом у всех этих событий есть как минимум одно общее: все они в той или иной степени являются частью большой игры за доминирование на мировом газовом рынке в ближайшем будущем.

Так существует немало экспертов, никак не относящихся к маргиналам, по мнению которых главная причина войны в Сирии – желание заинтересованных сторон поставить под контроль ключевой участок будущего транспортного коридора для доставки газа из ближневосточного региона в Европу.

В этой большой игре два ключевых местных игрока – Иран и Катар. Обе страны делят между собой крупнейшее в мире газовое месторождение Северный Купол – Южный Парс. И у каждой из них есть свой конкурирующий с другой стороной проект перспективного газопровода, по которому добытое здесь топливо должно будет поставляться на средиземноморское побережье и далее на европейские рынки. Оба маршрута проходят по территории Сирии, которой просто не повезло оказаться на перекрестке чужих стратегических интересов.

Если бы двухходовая комбинация Катара удалась – международная изоляция Ирана, существенно снизившего добычу нефти и газа вследствие эмбарго, и последующая смена режима Асада, – то газопровод Катар-Саудовская Аравия-Иордания-Сирия-Турция был бы построен.

В свою очередь, приход в Европу дешевого катарского газа означал бы серьезный удар по интересам газового экспорта России в западном направлении – снижение цен и потерю доли ключевого рынка. Появление катарской газовой трубы убило бы и экономику грандиозных транспортных проектов, продвигаемых Газпромом. В первую очередь, пресловутого «Южного потока».

Удачно вмешавшись в конфликт вокруг Сирии, развернув его в нужную сторону, Москва избавилась от этой весьма неприятной угрозы своим долгосрочным экономическим интересам. Во всяком случае, на какое-то время. И даже если будет реанимирован проект альтернативного газопровода под эгидой Ирана, Москве в любом случае будет легче договориться о согласованных действиях и условиях поставок со странами, которые ей так многим теперь обязаны.

Далее, сведя украинский гамбит в свою пользу, Россия, в числе прочего, также получит возможность укрепить свои позиции на европейском газовом направлении. На повестке дня создание газотранспортного консорциума на базе украинской ГТС с участием Газпрома, который также претендует на допуск к добывающим проектам на территории Украины.

Немаловажно, что, обеспечив себе прочные позиции в Европе, Газпрому (а теперь и независимым производителям, получившим право экспорта СПГ) будет явно легче пробивать себе дорогу на Восток. Прежде всего, на самый многообещающий газовый рынок Китая.

Пока это движение идет с большим скрипом. Буквально на прошлой неделе стало известно о том, что российская монополия отложила строительство газопровода «Сила Сибири» в КНР и сокращает свою инвестпрограмму на 2014 год (вот за это спасибо!) – договориться о цене поставок с Пекином не удается уже около 10 лет.

Как бы то ни было, борьба за место под солнцем на будущем глобальном газовом рынке еще только набирает обороты. И в 2013 году Россия сделала очень важные шаги, чтобы место это оказалось привилегированным. 

Фотография ИТАР-ТАСС