Минувший четверг 16 января в украинских СМИ был назван «Черным четвергом», а в украинских блогах «термидиром» (буквально так: «термидір» — с поправкой на традиционную украинскую травестию в переводе-передаче высоких иноземных сущностей это, вероятно, надо понимать как помесь термидора с гармидером). В этот день Верховная Рада Украины в рабочем порядке отменила знаменитое мотто Леонида Кучмы «Украина – не Россия». «Вы говорите, что ваша Дума похожа на взбесившийся принтер, — писали в тот день украинские блогеры, — тогда наша Рада это взбесившийся ксерокс».

В самом деле, Рада совместными усилиями регионалов и коммунистов в ручном режиме и за считанные минуты приняла 12 законов, ограничивающих права и свободы очень разных социальных групп — от журналистов до автомобилистов и от депутатов до рядовых пользователей фейсбука. Отныне на Украине будут судить за «клевету» (в том числе за «клевету в социальных сетях») и за «экстремистскую деятельность», за участие в массовых акциях и за движение в колонне (уточним: в колонне автомобилей числом больше пяти!). Отныне на футбольных матчах будут проверять паспорта, оппозиционных депутатов будут задерживать как простых смертных, а простых смертных будут судить практически заочно.

Собственно, судьи, а также сотрудники МВД, СБУ и члены их семей оказались той единственной социальной группой, права которой существенно расширены. Отныне они могут носить оружие, их жилища берутся под охрану, причем за счет бюджета. Отныне преступлением становится сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации не только о сотруднике МВД, но и обо всех его родственниках. Отныне правонарушением считается не только участие в несанкционированных массовых акциях, но и любая помощь потенциальным участникам (подвоз дров на Майдан, раздача еды и т.д.). Что еще? Ах, да, теперь и на Украине появился статус «иностранного агента».

Оппозиция объявила все произошедшее «государственным переворотом» (по сути при голосовании были нарушены все возможные и невозможные нормы регламента, задним числом выяснилось, что большинство проголосовавших за «пакет» понятия не имели, за что они голосуют). Эксперты говорят о «белоруссизации», а демонстративно покинувший Раду Анатолий Гриценко заявил, что складывает полномочия, поскольку «избирался в парламент Украины, а не Северной Кореи».

Что дальше? Инициаторы «термидира», вероятно, рассчитывали таким образом «решить вопрос» с Майданом. Скорее всего, они сознательно пошли на обострение ситуации и закрепили за собой право на силовые решения. Впрочем, этого никто и не скрывает. «Как говорил классик, с варварами надо разговаривать по-варварски, — заявила журналистам депутат от Партии регионов Анна Герман. — Мы будем наводить порядок самыми жесткими мерами». В итоге Майдан, который в последние недели, казалось, «завис», превратившись в воскресный клуб по интересам, вновь объявилвсеобщую мобилизацию.

То, что произошло в Киеве в воскресенье, меньше всего походило на провозглашенное оппозицией «вече». Фактически пришедшие на Майдан люди в открытую требовали у оппозиционной тройки (Яценюка, Кличко и Тягнибока) прекратить двухмесячные камлания и назвать единого лидера, взять наконец на себя ответственность и предпринять хоть что-нибудь.

В ответ Яценюк заявил, что «лидер — народ», и этот «народ», не имея ни плана, ни командиров, ни заслона из депутатов, пошел на штурм правительственного квартала. Все, что произошло затем на ул. Грушевского, у стадиона «Динамо» — дымовые шашки, газ и гранаты, люди с камнями против людей с дубинками, водомет против коктейля Молотова, — можно понимать как выход стихийного и бесконтрольного отчаяния или как новую провокацию неведомого прежде «Правого сектора» — по «модели 1 декабря», когда провокация Корчинского с бульдозером привела к дальнейшей зачистке.

Пессимисты говорят о сносе Майдана в ближайшие дни, оптимисты — о переговорах и уступках. Мечтатели — о выстраивании альтернативных институтов власти и о досрочных выборах. Пока же ситуация раскачивается как маятник или как тот многострадальный автобус заграждения, который то раскачивают, то перетягивают, то запаливают, по обе стороны от него стоят люди в касках и со щитами, и не вполне понятно, кто из них зачинщик, кто защитник и кто здесь власть?