Наталья Солженицына как папа Франциск, или О путях святости
На прошлой неделе в культурном центре «Покровские ворота» состоялся круглый стол, посвященный выходу книги «Современные пути святости. Наши учителя». Наверняка сейчас многие хмыкнут: нашла тему, какая уж тут святость, когда поголовно не соблюдаются элементарные правила личной нравственной гигиены... И трудно с этим не согласиться, однако удивительное дело: книга, изданная на двух языках, русском и итальянском, совместно Преображенским содружеством малых братств и Ассоциацией рабочих-христиан Италии (ACLI, или АКЛИ), несмотря на свое неотмирное название, предельно отчетливо говорит нам именно о дне сегодняшнем. Уже одним тем, кого выбирают в учителя русские православные и итальянские католики.
Но сначала несколько слов об организациях, которые задумали этот издательский проект. Преображенское содружество малых братств хорошо известно среди верующих, оно существует с начала 70-х годов ХХ века, имеет общины во многих городах России и кое-где в зарубежье и занимается в основном просветительской деятельностью, поддерживая, скажем, Свято-Филаретовский православно-христианский институт и культурно-просветительский фонд «Преображение».
Об Ассоциации рабочих-христиан Италии у нас в стране знают единицы (слово «рабочие» не нужно понимать буквально, это скорее трудящиеся вообще, хотя многие деятели движения вышли из рабочих семей). Это мирянское движение возникло в Италии в 1945 году с целью наладить более тесные связи между людьми внутри итальянского общества — через образовательные программы для бедных, например, или помогая предприятиям, которые работают в социальной сфере, некоммерческим организациям. Движение начиналось со скромных кружков, и в послевоенные годы помощь иногда выражалась в пачке спагетти, а сегодня в него входят около 950 тысяч членов и 8000 территориальных структур. Движение имеет отделения во многих странах мира и ежегодно оказывает помощь более чем 3,5 миллионам человек. По словам представителей АКЛИ, это может быть самая разная помощь: от оформления пенсии (многочисленные бюрократические препоны делают этот процесс в Италии сложным) и организации питания в школах до поддержки мигрантов и оказания помощи пострадавшим от военных действий в Косове, Сараеве, Ираке и т.д.
Выступая на круглом столе в «Покровских воротах», Джованни Бьянки, экс-президент АКЛИ и депутат парламента Италии до 2006 года, подчеркнул, что «наше христианство разворачивается в настоящем». Поэтому итальянская сторона выбирала в качестве ориентира учителей, в которых видела в первую очередь проявление «богословия ответственности». Это не только папы Иоанн XXIII и Павел VI, инициатор II Ватиканского собора и его главный «прораб», стремившиеся к обновлению внутренней жизни церкви и ее открытому диалогу с миром, но и антифашист, политик, позднее монах и священник отец Джузеппе Доссетти. В 1946 году он становится одним из организаторов ассоциации «Права человека». В 1956-м основывает монашескую общину, которая отстаивает принцип «тишины, молитвы, работы и бедности». На II Ватиканском соборе он выступает с призывом стать «Церковью нищих», а уже в конце жизни, в 1994 году, горячо противостоит в СМИ попыткам изменить республиканскую конституцию Италии (в свое время он состоял в подкомиссии, занимавшейся разработкой раздела «Права и обязанности граждан»), на которую активно покушались определенные круги.
Или «святой мэр» Флоренции (с 1951 по 1965 год с небольшим перерывом) Джорджо Ла Пира — монах в миру (так называемый терциарий, они имеют право носить орденскую одежду, но со знаком отличия, и придерживаются специального, адаптированного к мирской жизни, устава), также один из авторов нынешней итальянской конституции, президент первой флорентийской организации АКЛИ. Во Флоренции он построил район Изолотто для малообеспеченных и вообще всячески поддерживал возведение муниципальных «народных домов» с низкой квартирной платой. «Наша общая программа...: дать мир народам, строить дома, удобрять поля, открывать фабрики, школы и больницы...», — говорил Ла Пира. В 2005 году причислен папой Иоанном Павлом II к лику блаженных.
Или Джузеппе Лаццати — одна из самых авторитетных фигур среди католиков-мирян ХХ века, — специалист по античной литературе, ставший со временем ректором Миланского католического университета. Вернувшись осенью 1945 года в Италию после двухлетнего пребывания в немецком концлагере, Лаццати сразу вовлекается в деятельность по восстановлению гражданского общества и просвещению мирян. Говорит о необходимости воспитания гражданской позиции, чтобы каждый на своем месте, в меру своих способностей, был «строителем города Человека». В начале 80-х инициатива перерастает в ассоциацию «Город Человека», постепенно превращаясь в политический проект: политика как действие ради общего блага полиса, считал Лаццати, должна стать обязательной заботой христиан, способствуя «гуманизации человека». Джузеппе Лаццати умер в 1986 году, в 1991-м начат процесс его беатификации.
Это итальянцы, а что же российская сторона? Преображенскому братству, конечно, гораздо труднее было искать учителей-делателей в недавнем прошлом. Это в Европе и общественная, и церковная жизнь переживала после Второй мировой бурный расцвет. Горький урок капитуляции перед фашистскими режимами заставлял людей, в том числе церковных, искать новые пути. В России революция развязала против церкви многолетний террор, оставив активным верующим крайне скудный выбор: глухое подполье, поддержка откровенно безбожного режима или мученическая смерть. Советская власть задавила гражданские порывы всех остальных. Победа в войне лишь упрочила чугунную мощь тоталитарного государства. Недолгий период «оттепели» слегка встряхнул светское общество, но именно в период хрущевских свобод началось очередное, и весьма жестокое, наступление на церковь, когда в стране было закрыто больше половины из открывшихся после 1941 года храмов, — коммунизм (который вот-вот будет построен) и вера в Бога несовместимы, считало руководство.
А в синодальный период «ведомство православного исповедания» существовало в тесной спайке с государством и тоже больше радело о «скрепах», чем о пробуждении «православного действия». Тем не менее, и в России были те, кто ставил вопрос о соединении христианской веры с реальной жизнью. Одним из своих учителей Преображенское братство считает помещика Николая Неплюева. В 1881 году он взял на воспитание 10 крестьянских детей из самых бедных семей и занялся их образованием, положив начало сельскохозяйственной школе. Через восемь лет часть выпускников школы вместе с Неплюевым основали Крестовоздвиженское православное трудовое братство, в которое со временем влились и женщины — выпускницы открытой в 1891 году тем же Неплюевым школы для девочек. К 1900 году в братстве было уже 11 общин, они делились по роду занятий, назывались «семьями», каждая жила в своем доме (женатые в отдельных комнатах, холостые в общих по несколько человек). Вера, любовь и труд — таково было кредо братства, придерживавшегося к тому же принципа «опрятной, здоровой, дешевой и изящной простоты». Обогащение не было самоцелью, хотя, когда Неплюев отписал братчикам часть своих земель, хозяйство стало приносить значительный доход.
Говорящая деталь: бывший братский агроном-селекционер Семен Черненко, которого после разгрома братства советской властью приютил Мичурин, получил в 1947 году Сталинскую премию за выведение новых сортов плодовых деревьев и отдал ее семье другого, репрессированного, члена братства Андрея Фурсея.
Намеревалась ли Русская церковь как-то прославить помещика Неплюева за его подвижничество? Неизвестно, как разворачивались бы события при нормальном течении вещей, но при жизни (Неплюев скоропостижно скончался в 1908 году) ему пришлось столкнуться и с непониманием, и с публичной критикой.
Среди своих учителей Преображенское братство числит также епископа Таврического Михаила (Грибановского), который много писал о необходимости внести евангельское начало в самые разные стороны жизни: в свои мысли, в семейные отношения, в общественную деятельность, которая, по его словам, «вся есть только многоразличный подвиг любви к ближнему во славу Христа». «Мы считаемся православными и меньше всего знаем о православии. Мы изучаем все, ищем истину повсюду, кроме себя, кроме своей Церкви», — писал он. Однако, прожив всего 42 года (умер в 1896 году от чахотки), епископ только начал воплощать на практике свои идеи: открывал школы и вечерние курсы для взрослых, организовывал склады для бесплатной раздачи книг, всячески поощрял внеслужебное общение священников с паствой.
Впрочем, и Неплюев, и епископ Таврический расположились ближе к концу списка учителей, а на первом месте — Сергей Аверинцев, Николай Бердяев, прот. Сергий Булгаков, люди скорее не дела, а мысли. И хотя, наверное, для просветительского братства только естественно выбирать в главные наставники мыслителей и философов, но это, на мой взгляд, еще и довольно точная характеристика нынешнего состояния нашего церковного сообщества. Оно, после 70 лет насильственного атеизма, находится пока на этапе накопления знаний, овладения палитрой вероучительных смыслов и нащупывания важных для каждого конкретного человека вещей. И это, конечно, существенная причина, почему «православное действие» в миру так катастрофически отстает от «католического действия». Но не единственная.
Оставим сейчас в стороне церковную и мирянскую благотворительную и социальную работу православных, без которой уже невозможно представить наше общество, хотя ее масштабы все еще несравнимы с усилиями, скажем так, светского сектора. Возьмем «политику как действие ради общего блага».
Вот, например, думская Межфракционная группа по защите христианских ценностей. Уже один только ее меморандум о намерениях звучит устрашающе. Цель инициативы, по словам одного из создателей группы Сергея Гаврилова (коммуниста, кстати!), использовать законодательные возможности для совместного со священноначалием Русской церкви противодействия «тоталитарной и сектантской идеологиям, агрессивному либерализму, секуляризму, ничем не ограниченной проповеди гедонизма, насилия, потребления наркотиков и алкоголя, игромании».
Здесь показательно все — и желание прислониться к священноначалию (у многих активных католиков, кстати, со священноначалием нередко случались трения; отцу Джузеппе Доссетти даже пришлось покинуть II Ватиканский собор из-за недовольства им некоторых иерархов), и готовность не покладая рук бороться «против», вместо того чтобы хоть иногда сделать что-то «для» и «за».
Результат налицо: принята куча запретительных законов, так или иначе сужающих пространство свободы, член Межфракционной группы Ирина Яровая нашла «нравственное начало» даже в «законе Димы Яковлева», но почему-то никто из защитников «христианских ценностей» не вступился за сирот, которых новый закон «Об образовании» лишил льгот при поступлении в вузы. Приходится сделать неутешительный вывод: Межфракционная группа создана не для «общего блага», а для лоббирования интересов церкви, которые могут пострадать, порадей вдруг депутаты об общем благе...
Все более тесная смычка между официальной церковью и властью создает опасность роста антицерковных настроений. Италия в последние годы тоже столкнулась с усилением антицерковных настроений, правда, по другим причинам: коррупционные скандалы вокруг Банка Ватикана, обвинения священников в сексуальных домогательствах. Выступавшие на круглом столе в «Покровских воротах» католики признают, что два года назад ни у кого в Италии не было сомнений, что католическая церковь находится в упадке. «Христианство перестало казаться людям симпатичным, — сказал Алессандро Салаконе, представитель Общины святого Эгидия в России. — Но пришел папа Франциск и возродил симпатию — к Богу и поэтому к людям. ''Живите, как проповедуете, — говорит он. — Евангелие может быть радостью''». «Ну вот, а наш папа Франциск — это Наталья Дмитриевна Солженицына, — шутливо заметил на это ректор Свято-Филаретовского института и представитель Преображенского братства о. Георгий Кочетков. — Выступая в Федеральном собрании во время Рождественских чтений, она очень точно высказала, на каком языке должна говорить церковь, чтобы стать симпатичной».
Выясняется, что некоторые приметы сегодняшней российской жизни вызывают у вдовы Солженицына «острую тревогу». В частности, она полагает, что «Русская православная церковь, испытавшая от большевиков гонения не менее жестокие, чем в раннехристианские века, не может, не должна поддерживать ложные ура-патриотические тенденции, которые, на нашу беду, возрастают в противовес зрячей, созидательной любви к своей стране».
«Жизнь христианина не должна быть ни радикализмом, ни компромиссом, — как бы продолжая мысль Натальи Соженицыной, сказал на круглом столе Джованни Бьянки. И повторил слова лютеранского богослова Бонхёффера, казненного нацистами за участие в заговоре против Гитлера: Бог пребывает с людьми, и если религия лишится человечности, Бог оставит ее и будет с людьми».
Фото ИТАР-ТАСС/ Павел Смертин
