Был утрачен один из важнейших источников оптимизма последних лет: спад уличного расистского насилия, продолжавшийся с 2009 года, явно остановился. Количество убийств по мотиву ненависти превысило значения 2012 года, и статистика будет еще пополняться в течение этого года.

Прошедший год ознаменовался заметным всплеском этнического насилия, очевидным даже незаинтересованным наблюдателям. Основными жертвами стали уроженцы Центральной Азии и Кавказа, которые пострадали как от организованных атак, так и от бытового насилия, в том числе с применением оружия. Помимо нападений на одиночных прохожих существенно выросло количество групповых нападений в местах, где, предположительно, собирается много приезжих. Не прекращались подрывы и поджоги, совершаемые по расистским мотивам в местах скопления «чужаков». Выросло и количество нападений в городском транспорте («белых вагонов»). А в октябре мы столкнулись с беспрецедентными случаями групповых налетов на поезда, идущие в Таджикистан.

Помимо выходцев из ближнего зарубежья от нападений под ксенофобными лозунгами пострадали в прошедшем году и темнокожие, и евреи, и китайцы, и цыгане; отмечались и случаи нападений, мотивированные ненавистью к этническим русским.

Всплеск ксенофобии выразился также в том, что 2013 год стал рекордным по числу криминальных инцидентов с участием местных жителей с одной стороны и приезжих — с другой. Стараниями СМИ и националистов эти стычки приобрели довольно широкую известность как «межнациональные конфликты», хотя начинались все без исключения как ссоры на бытовой почве или просто криминальные происшествия.

Инцидентом, во многом определившим дальнейшее развитие событий, стали июльские беспорядки в городе Пугачеве Саратовской области, где после гибели в драке с выходцем из Чечни десантника Руслана Маржанова местные жители провели серию митингов под ксенофобными лозунгами и устроили несколько погромов. Массовые выступления в Пугачеве «прогремели» на всю страну, подняв на повестку дня вопрос о «преступности приезжих», который стал активно обсуждаться в СМИ и на других общественных площадках.

Примечательно, что пугачевские события произошли без непосредственного участия ультраправых, то есть им не потребовалось ни традиционно «раскручивать» ситуацию до выступления местных жителей с антимигрантскими требованиями, ни стараться придать ситуации общественный резонанс.Сложился весьмаблагоприятный контекст для продвижения идеологии ультраправых, хотя прямых политических бонусов здесь им получить не удалось: ни один из представителей крупных ультраправых организаций не смог попасть в Пугачев во время волнений (всех пытавшихся полиция задерживала на дальних подступах), а следовательно, не удалось возглавить местный протест и придать ему более организованный вид. Однако главное направление публичной деятельности явственно обозначилось.

Не получив возможности действовать непосредственно в проблемной зоне, ультраправые попытались создать схожие с Пугачевом «точки напряженности» в других регионах и стали регулярно по всей стране проводить акции «против этнической преступности», лишь формально приурочивая их к выхваченным из криминальной хроники более или менее подходящим событиям. Несмотря на то что ни один из инцидентов, послуживших поводом для проведения акции, не «выстрелил», множество митингов и сходов под антимигрантскими лозунгами и подробное, благодаря пугачевскому «информационному шлейфу», освещение их в СМИ способствовали тому, что тема «межнациональной напряженности» не сходила с повестки дня.

К сожалению, события в Пугачеве не только взбудоражили националистов, но и привели к тому, что во время летней избирательной кампании власти ряда регионов решили разыграть «антимигрантскую карту» и резко активизировали начавшуюся еще весной показательно борьбу с «нелегалами» (даже там, где выборов не было). Высказывались различные предложения по ограничению числа приезжих и еще более активно, чем ранее, стали проводиться полицейские рейды по поиску нелегалов. Все это широко освещать в СМИ, обсуждалось на центральных телеканалах. Подстроились и оппозиционные кандидаты, и в итоге вопрос о борьбе с «нелегальной миграцией» (миграционная политика в целом практически не затрагивалась) неожиданно стал одним из центральных в этом избирательном цикле.

Изменения в практике властей вдохновили ультраправых на более открытые и агрессивные действия против мигрантов — одной из главных особенностей 2013 года стала резкая активизация их рейдов по поиску «нелегалов»». Из второстепенного вида деятельности, заполнявшего пробелы между политическими кампаниями, рейды превратились в одно из важнейших направлений активности ультраправых. Рейды привлекли внимание СМИ, в том числе телеканалов, что стало для националистов редкой возможностью прорекламировать себя и свою деятельность более широкой аудитории. Почувствовав, что эта деятельность одобряется как властями, так и обществом, рейды зачастую стали проводить так, что они больше походили на погромы. Откровенную агрессивность продемонстрировали летние акции «Русских зачисток» или сентябрьский налет участников группы «Щит Москвы» на общежитие в Капотне.

Кроме всего прочего, используя тему «охоты на мигрантов», националистам удалось укрепить связи с полицией и околовластными структурами. Правоохранители стали чаще привлекать ультраправых к своим рейдам, их стали приглашать на различные круглые столы и подобные мероприятия, если они затрагивали тему поиска «нелегалов». К концу года «охота на мигрантов» все же стала менее агрессивной, но не менее актуальной для праворадикалов, продолжилось и сотрудничество с полицией и ФМС.

В итоге сочетание антимигрантской кампании властей, активности ультраправых и постоянного муссирования вопроса об «этнической преступности» в СМИ сильно поспособствовало главному для националистов событию года — октябрьским беспорядкам в московском Бирюлеве Западном, переросшим в открытые погромы.

Размах этого события объясняется не в последнюю очередь тем, что почва в Бирюлеве была подготовлена: во-первых, местные жители годами жаловались на овощную базу, вокруг которой происходило немало криминальных инцидентов, во-вторых, среди обитателей района всегда имелось существенное число людей с ультраправыми взглядами, о чем впоследствии много писали СМИ, вспоминая известные неонацистские группировки, корнями уходящие в Бирюлево.

После событий 13 октября тема погромов в Бирюлеве стала одной из главных в СМИ, на многих ресурсах появились высказывания в поддержку действий погромщиков, пользователи социальных сетей регулярно жаловались, что становились свидетелями проявления бытовой ксенофобии.

Осенью общий уровень этнической ксенофобии вырос до рекордно высоких показателей, антимигрантский дискурс распространился шире, чем когда-либо до этого. Пропагандировавшаяся еще зимой-весной ультраправыми идея введения виз со странами Средней Азии и Закавказья стала обсуждаться представителями всех политических течений.

Отдельно следует отметить, что одним из следствий летнего и осеннего ксенофобного бума стала активизация автономных ультраправых. Участились уличные нападения наци-автономов, они значительно охотнее примыкали к акциям, которые организовывали ультраправые движения или известные там публичные фигуры. Еще год назад многие из наци-автономов пропагандировали необходимость воздерживаться от уличного расистского насилия ввиду его бесполезности («власти новых привезут») и в массе своей крайне негативно отзывались о публичных мероприятиях, считая, что митинговать нет смысла, а надо дожидаться благоприятного момента для «белой революции». Заметив эту активность, многие политические националистические организации начали дрейфовать в сторону большей радикальности, оставив попытки создать имидж «националистов с человеческим лицом», предпринимавшихся в последние годы. И смена настроений наци-автономов, и готовность представителей праворадикальных организаций подстраиваться под них хорошо видны на примере прошедшего осенью «Русского марша».

В Москве в отличие от акции позапрошлого года, в которой принимало участие непривычно много людей среднего возраста, а радикальные молодежные группы были представлены слабо, в 2013 году собралась преимущественно молодежь (много было и явно несовершеннолетних), настроенная крайне радикально. Многие «кричалки» напрямую призывали к насилию над выходцами с Кавказа и другими иноэтничными жителями города, значительно увеличилось число «зигующих» участников. Для организаторов это не должно было стать неожиданностью, ведь они призывали соратников выйти на «Русский марш» лозунгом из 14 слов «Мы должны сохранить нашу русскую землю ради будущего нашего народа и будущего русских детей!», который представляет собой лишь слегка переделанный лозунг американского неонациста Дэвида Лэйна «Мы должны сохранить существование нашего народа и будущее для белых детей» («We must secure the existence of our people and a future for White children»).

В Санкт-Петербурге местные националисты отметили 4 ноября еще более агрессивно. Здесь существенная часть ультраправых отказалась от участия в основном марше из-за того, что его организатором выступила считающаяся прокремлевской партия «Родина», что в итоге привело к беспорядкам в городе. Несколько десятков человек были задержаны полицией при попытке провести несогласованную акцию у БКЗ «Октябрьский», еще около 40 человек полиция разогнала при попытке танцевать хардбасс на Дворцовой площади (принятый в субкультуре националистов танец с растопыренными пальцами — противовес лезгинке. — ред.). После этого часть ультраправых устроила погром на Удельном рынке, а также несколько групповых нападений на людей неславянской внешности в метро («белых вагонов»).

Подводя итоги 2013 года, можно смело сказать, что достижения предыдущих лет постепенно утрачиваются, а проблемы усугубляются. Беспорядки, подобные пугачевским или бирюлевским, не новое явление, однако в прошлом году мы увидели, как изменение политики властей в этом вопросе может резко усугубить ситуацию. Если раньше власти, не решая проблему по существу, хотя бы не давали обществу и националистам широко спекулировать на ней, то теперь, как было отмечено выше, политики всех мастей сами развернули активную антимигрантскую кампанию, тем самым подогревая ксенофобные настроения.

Следует отметить, что к концу 2013 года ситуация более или менее стабилизировалась и ушла наконец-то с повестки дня. Однако события, происходившие в течение года, не остались без последствий: как показывают опросы Левада-Центра, число людей, разделяющих в той или иной степени лозунг «Россия для русских» за год выросло с 56% до 66%, а число согласных с тем, что приезжих из ближнего зарубежья необходимо выдворять за пределы России, а не помогать им адаптироваться, увеличилось с 64% до 73%.

Таким образом, социальная база этнического национализма в стране продолжает устойчиво расти, что в сочетании с отсутствием внятной миграционной политики, политики национального строительства и площадок для общественной дискуссии скорее всего приведет к тому, что всплески ксенофобных настроений будут происходить все чаще.


На фото: Россия. Саратовская область. 10 июля 2013 года. Участники народного схода в Пугачеве против мигрантов на одной из улиц города

Фото ИТАР-ТАСС/ Дмитрий Рогулин