Опять мы отходим, товарищ,

Опять проиграли мы бой.

Кровавое солнце позора

Заходит у нас за спиной.

К. Симонов

Этот эпиграф, на мой взгляд, в сегодняшних обстоятельствах применим и к России в целом, и к каждой группе сколько-то активных россиян в отдельности. Традиционно таких групп выделяли три – власть, так называемая «системная оппозиция» и радикальная оппозиция. В результате агрессии против Украины власть сумела настолько существенно расширить свой ареал, что системная оппозиция уже не в состоянии зафиксировать никакого отличия от нее. И определить, где Яровая, а где Мизулина без титров могут только эксперты-политологи. Впрочем, и в радикальной оппозиции тем, кто поддержал агрессию против Украины, но одновременно хотел бы отличаться от «крымнаш» и не походить на «порвузапутина», надо быть как минимум Удальцовым и находиться под судом и домашним арестом. Те, кто власть не поддержали, фактически лишены возможности политического действия. Оказавшись на гребне патриотической волны, Путин и его приближенные не только забыли думать о всякой «оттепели», но так «заморозили» все легальные политические процессы, что 2013 и начало 2014 года, выборы мэров Москвы, Екатеринбурга и Новосибирска вспоминаются уже с такой же ностальгией, как год 1990 или даже выборы первой Государственной думы в 1916-ом.

Впрочем, странно было бы, если Путин и его окружение сделали что-нибудь иное в сложившихся обстоятельствах. И дело даже не в том, что радикальная оппозиция, которая совсем недавно, казалось, хотя бы в столицах и крупных городах «поймала тренд» и вот-вот могла чего-то добиться, находится в цугцванге. И даже не в том, что рейтинги Путина выросли чуть ли не в два раза, и социологическая цифирь его поддержки мало отличима от аналогичных данных Кадырова в Чечне. Цифры эти, которые многие эксперты ставят под сомнение, на мой взгляд, совсем не главное.

Взаимоотношения Путина и россиян изменились качественно. Путин наконец-то сделал что-то значимое, и при том такое, что огромному большинству граждан России очень нравится. Граждане теперь поддерживают Путина не только и не столько потому, что про других кандидатов в президенты им по телевизору или не рассказали ничего, или не рассказали ничего хорошего, сколько потому, что это их лидер, тот, который ведет их туда, куда они хотят идти.

Ведет он их одновременно в Украину и в СССР. В Украину – чтобы восстановить СССР, в СССР – потому что они туда хотят. Я не знаю, что имел в виду Бисмарк, когда произносил (если произносил) свое знаменитое изречение, что с Украиной Россия – империя, а без Украины – нет.

Возможно, речь шла о геополитике, возможно, о самоощущении, возможно, обо всем вместе. Но он оказался прав больше, чем я мог предположить. Как принято считать, русское государство возникло в 882 году, когда Олег (Вещий) объединил Новгород и Киев, а Российская империя начала формироваться в результате Переяславской рады. Вот и теперь попытка ликвидировать последствия «крупнейшей геополитической катастрофы 20 века» началась с Украины. Не с Чечни и даже не с Грузии, а именно с Украины. Ведь не случайно ни Абхазию, ни Южную Осетию к России формально не присоединили, а Крым аннексировали с поспешностью чрезвычайной. Дело в том, что аншлюс кавказских лимитрофов никто не воспринял бы как собирание земель русских. Русская весна не могла начаться на Кавказе. Большинство национал-патриотически настроенных русских людей вообще плохо отличают кавказцев одной национальности от кавказцев другой национальности. Грузины, абхазы, армяне, осетины, азербайджанцы, чеченцы, ингуши для них на одно лицо. А вот украинцы – на одно лицо с ними самими, с русскими.

И поэтому именно украинцы, а еще белорусы, из всех титульных наций бывших республик СССР — именно братский народ, и стремление украинцев в ЕС, то есть «на Запад» — это не политика, а измена в семье, переход брата на сторону «ляхов», этакий коллективный Андрий из «Тараса Бульбы».

И поэтому страдающие от синдрома то ли отца, то от старшего брата россияне считают себя вправе указать младшему на его грех и поучить его тому, что должно пойти ему только на пользу, а не послушается — так и убить.

Для обозначения реального врага в Украине российской пропаганде пришлось придумывать специальные термины, ведь в русском языке, даже в уличном арго, нет агрессивно-уничижительного слова, обозначающего «украинца». «Хохол», конечно, звучит высокомерно и пренебрежительно, но далеко не так злобно-ксенофобски, как «жид», «хачик», «чурка» и т.п. Путин, назвав Тимченко «хохлом», Ротенбергов «жидами» не назвал и назвать не мог, также, как не мог бы назвать Усманова «чуркой» и Габриэляна — «хачиком». Поэтому для Украины вспомнили «бандеровцев» и обнаружили там «фашистов».

Креатив, прямо скажем, не первой свежести, особенно, что касается фашистов. В сущности, российским телезрителям предложили товар без малого столетней давности, сработанный впервые самое позднее в 1920 году, когда Красная армия начала войну с каким-то новым, до того никому не известным народом — «белополяками» (хотя, может быть, и это был не первый случай, потому что еще в 1914 г. российская пропаганда принялась называть немцев «тевтонами»). Мне неизвестный, но способный креативщик-пропагандист сумел одним словечком «белополяки» ответить на целый ряд вопросов и объяснить, что Красная Армия воюет вовсе не с польским народом, который, разумеется, ждет, когда она принесет ему на своих штыках долгожданную свободу от гнета эксплуататоров, а именно с помещиками и капиталистами, ровно с теми, с которыми и воевала всю Гражданскую.

То ли ход показался неимоверно удачным, то ли автор его не дожил до 1939 г., но почти через 20 лет после окончания Гражданской войны подлые «беляки» продолжили шествие по границам СССР и зашли с севера, став «белофиннами». Конечно, «непобедимая и легендарная» тут же рванулась освобождать классовых, да и кровных братьев, благо в составе СССР очень вовремя образовалась Карело-Финская союзная республика, единственным напоминанием о существовании которой является сегодня шестнадцатая статуя в знаменитом фонтане на ВДНХ. Уверенность именно в освобождении очередного братского народа от угнетения «белыми» внушалась с помощью специально сочиненной песни: «Так встречай нас, Суоми-красавица, поскорей отворяй ворота». С воротами что-то пошло не так… открывать их Суоми не поспешила, да и массированная бомбежка Хельсинки с многочисленными жертвами среди мирного населения этому как-то не способствовала. Впрочем, поскольку мало кто из финнов знал русские слова на букву Х, то создавая первый песенный ответ на кремлевскую агрессию, они сочинили вполне себе цензурный шлягер «Нет, Молотов».

Разумеется, после Великой Отечественной войны боевым архетипом для распознавания врага стало слово «фашисты». Фашисты были везде, где руководству СССР кто-то не нравился, от Югославии до Чили, от Греции до Парагвая, от Португалии до Тайваня. «Фашисты» — это значило «враги», «ату их!». Многие писали о том, что в постсоветской России так и не появилось объединяющих позитивных ценностей, что единственная, которая есть — это победа 1945-го, а единственный общий праздник — 9 Мая. Поэтому, когда власть собралась воевать, и при этом явно невозможно было обозначить врагами собственно украинцев, из чулана вытащили старый жупел и в очередной раз призвали граждан на борьбу с фашистами, присовокупив сюда еще и «хунту», воспроизведя фактически кальку 50-летней давности, которую советский агитпром применял по отношению к Греции. Можно было и югославскую, 60-летней давности, тогда была бы «клика», хотя разница невелика. Ну, а с фашистской хунтой, творящей насилие и убивающей наших соотечественников прямо на наших границах – что надо делать? Непонятно разве? И это уже даже не ксенофобия. Можно ненавидеть грузин, евреев, эстонцев за то, что они – другие, но невозможно отрицать их существование. Обозначая украинцев в качестве младших братьев, им отказывают в самостоятельной этничности и тем более — в государственности. Нет такого народа — не может быть такого государства. Мы воюем не с врагами, мы воюем с предателями нашего народа. Таких не надо брать в плен или судить — только уничтожать. И в этой возрожденной атмосфере ненависти, в рамках полузабытого вербального и смыслового контекста естественным образом крымские татары становятся снова «народом-предателем», ракета падает потому, что на заводе им. Хруничева окопались вредители, а бытовой газ в Екатеринбурге взрывается из-за саботажа. Уже есть «национал-предатели», уже есть «пятая колонна», и так и ждешь, что граждане начнут нервно озираться в поисках «врагов народа».

Самое страшное — это то, что не излечившемуся от имперского синдрома, массовой мании преследования и большого букета прочих зависимостей большинству россиян снова вкололи дозу тяжелых и плохо сочетающихся друг с другом наркотиков: имперства, большевизма и шовинизма. Крымский укол дал небывалый кайф патриотического угара многим гражданам и в виде рейтингов — одному. Но это очень дорогое и дающее быстрое привыкание средство. Пока наркоманы не задумываются о том, что, кроме перемены вывесок и колоссальных расходов, от аннексии Крыма они не получили ничего. Отдых в Крыму? Так россияне и раньше там отдыхали, только дешевле. Базу для флота? Так флот и раньше там базировался. Компании российские туда придут? Так они и раньше там были, а теперь из-за санкций Сбербанк, например, наоборот оттуда ходит. Мы еще не догадываемся о полной цене за этот укол, но она, видимо, настолько велика, что один из наиболее информированных людей, министр финансов А. Силуанов так растерялся, что неожиданно для себя и всех сказал правду о судьбе пенсионных накоплений патриотов и непатриотов России.

Но ведь это только начало. По мнению многих, кайф от первого укола осенью сменится сильнейшей ломкой и потребуется следующая доза. Не в сентябре, так в ноябре и рейтинг начнет приближаться к прошлогоднему. Что тогда будут колоть условному Уралвагонзаводу? Сколько россиян переживут эффект Гиркина с осложнениями? Куда погонит их новая ломка за новым кайфом? С Украиной блицкрига уже не получилось, там очень стараются восстановить силовые структуры, а страна, кстати, большая. Прибалтика — в НАТО, напуганный Назарбаев явно готов упасть в китайские объятия, даже Лукашенко обещает взять в руки ружье. Цена за дозу может оказаться вовсе неподъемной, а сам укол — самоубийственным, тем, который наркоманы называют «золотым». Но наркоман — он на то и наркоман, что о цене укола он даже не думает…

При этом в ситуации безденежья наркоман начинает еще больше ненавидеть всех родственников, друзей и соседей, потому что это же они не дают денег на дозу. Но зато ему по-прежнему мил торговец отравой, который его единственная надежда. И на всю Россию есть только один человек, способный надежду предложить миллионам зависимых от него и его дури. Он так и называется — национальный дилер.

Вот только времена Л. Толстого и А. Конан Дойля, чьи герои спокойно употребляли сильные наркотики, давно прошли. И если наркоманы не могут сами избавиться от дилера, то за дилером приходит полиция, а наркоманов начинают лечить. И лечат до тех пор, пока они не перестают представлять опасность для окружающих. Тем более что небольшая, но очень значимая часть российских патриотов давно уже доверяет только западным докторам. А остальному большинству самостоятельно или при посторонней помощи все равно придется избавиться от дурной пелены в глазах и увидеть солнце нормального, а не кровавого цвета. Все-таки, как ни крути, давно не 41-ый…

На фото: Владимир Путин после парада авиации и кораблей Черноморского флота, посвященного Дню Победы и 70-летия освобождения Севастополя от немецко-фашистских захватчиков.

Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Дружинин