На заседании Совета безопасности, посвященном безопасности российского сегмента интернета, Путин пообещал не ограничивать доступ в сеть. Он также заверил, что государство не намерено тотально контролировать или национализировать интернет, как-либо ограничивать интересы и возможности людей, организаций и бизнеса. Государство будет бороться с сайтами, пропагандирующими экстремизм, ксенофобию, религиозную вражду и терроризм, а также распространяющими детскую порнографию, информацию о наркотиках и способах покончить с собой. Нависла над россиянами и другая угроза. По словам Путина, отдельные страны «пытаются использовать свое доминирующее положение в глобальном информационном пространстве для достижения не только экономических, но и военно-политических целей». Они «активно применяют информационные системы в качестве инструмента так называемой мягкой силы для достижения своих интересов». С этим Путин, видимо, тоже собирается активно бороться. О том, во что может вылиться эта борьба специально для «Ежедневного журнала» рассказал главный редактор сайта Agentura.ru Андрей Солдатов:

«Судя по всему, власти решили пойти по консервативному сценарию. То есть не вводить прямо сейчас новые репрессивные меры или, по крайней мере, не анонсировать их, а раздать больше денег на создание своих собственных систем. Эта стратегия известна уже давно, она была очень популярна ещё год назад. Речь идёт о создании собственных операционных систем или поисковых механизмов, в рамках чего мы уже получили какие-то продукты от Ростелекома. Есть еще проект, осуществляемый ЦИТиС, по созданию собственной телекоммуникационной Сети, которая не должна зависеть от иностранного оборудования. Хотя возможность реализовать такой проект представляется сомнительной, так как соответствующая аппаратура у нас просто не производится. То есть речь идёт не о запретах, а о раздаче средств. Что, впрочем, не исключает того, что пройдёт немного времени, и они будут сочетать эти меры.

История с хакерскими атаками также имеет отношение к «консервативному сценарию». В связи с этими атаками и всей проблемой электронной безопасности пару лет назад уже дали очередную привилегию ФСБ. Тогда перед ними была поставлена задача предотвращать эти атаки, в том числе — создать единый центр, который занимался бы координацией отражения кибератак. Им это вроде бы удалось, у этого центра даже есть свой сайт.

И в полном соответствии с этой линией прозвучали слова Патрушева о том, что большинство атак происходило во время Олимпиада. Все повторяют одно и то же: ФСБ стоит на переднем краю и защищает критическую инфраструктуру, в первую очередь государственные ресурсы, от хакеров. Т. е. все опять-таки идёт к тому, чтобы дать федеральной службе безопасности ещё какие-то средства. Можно сделать вывод, что ни одна важная новость на Совете безопасности озвучена не была, все говорили больше о том, чтобы увеличить финансирование существующих проектов.

На самом деле оценить, какое количество хакерских инцидентов происходит, чрезвычайно сложно. Например, очень многие любят говорить, что русских хакеров больше всего на свете. Но возникает вопрос, кого при этом имеют в виду — российских хакеров или русскоязычных? И речь идет о России или о территории всего бывшего Советского союза? А Израиль? Есть ведь люди, которые выехали за пределы бывшего СССР и организовывают что-то, живя в других странах. Всё это конвенциональными способами не очень просчитывается.

Кроме того, хакерские атаки хакерским атакам рознь. Обычно фээсбэшники говорят о DDoS-атаках. Вот есть Сочи, там есть объекты инфраструктуры, например, аэропорт, и его сайт подвергается нападению. Речь не идёт о похищении какой-либо стратегической информации. И, насколько можно судить, похоже, что мода на DDoS проходит, причём прямо сейчас. Мы не видим большого количества таких атак, например, на украинские сайты или на российские ресурсы со стороны Украины, хотя страны находятся фактически в состоянии войны. Но никаких громких заявлений по этому поводу никто не делал. Это может быть связано, в том числе, и с тем, что разработаны технические меры, позволяющие защитить ресурсы от такого рода проблем. Так что этот вопрос была очень важен два года назад, но сейчас он не находится в столь острой фазе».

Фото: Максим Шеметов/ТАСС  и Михаил Почуев/ТАСС