Уходящая неделя была вполне богата на события, но все они, так или иначе, укладывались в контекст информационной текучки последнего времени, и только Всемирный русский народный собор (ВРНС) несколько выбился из этого ряда, поскольку, хотя и проводится регулярно, но уже целый год не баловал нас своими эпохальными решениями. Все, однако, в свое время: в положенный срок собрались и эпохальное решение приняли — на сей раз Декларацию русской идентичности.

Кому-то она показалась новым словом, но тем, кто хоть сколько-нибудь следит за деятельностью ВРНС и идеологическими построениями его главного вдохновителя, когда-то митрополита, а теперь патриарха Кирилла, ясно, что это перепевы документов и концептов многолетней давности: идей «русской цивилизации» и «цивилизационного национализма», нашедших свое выражение в достославной «Русской доктрине» (2005-2007) и позднее, так и не будучи востребованы политическим классом, переформулированных в довольно аморфную идеологию «русского мира».

Многостраничная «Русская доктрина» блистала богатством красок и смыслов. От доказательства зрелости русской цивилизации и постулатов «идеологии сверхнационализма» (готовность русских идти на жертвы ради мира с «русскими меньшинствами», с татарами, например) до регламентаций культурной политики с требованием присвоить всему положительному эпитет «русский» и, напротив, запретить употреблять такие словосочетания, как «русская мафия» или «русская (и даже российская) эстрада». Ибо «все негативное должно быть противопоставлено русскому как чужое, космополитическое, вырожденческое, псевдокультурное».

Декларация не отличается особым размахом, уместившись от силы в две страницы. Нет в ней и каких-то «прорывных» идей, которые бы заставили посмотреть на русского человека новыми глазами. Даже про аномальность такого явления, как русская эстрада, ни слова не сказано. «Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа». Все. По большому счету, набор банальностей. И зачем это?

Да все затем же. Отчаявшись убедить граждан, а заодно и власть, что Россия — православное государство, церковное руководство всеми силами пытается теперь монополизировать культурное наследие страны. Отсюда все эти многочисленные оговорки в декларации, что «каждый русский должен признавать православное христианство основой своей национальной культуры». И «отрицание этого факта, а тем более поиск иной религиозной основы национальной культуры, свидетельствуют об ослаблении русской идентичности, вплоть до полной ее утраты», стращают авторы документа. Потому что, да, концепт большого «русского мира» трещит по швам, охотников примкнуть к нему как-то не видно, но уж в своей-то стране мы можем построить наш маленький и уютный русский мир, в конце концов! Тот самый русский мир, основой которого является русская церковь конечно же. Ужас как боятся православные лидеры, что останутся за бортом властного корабля!

Патриарху Кириллу представляется, что общественный идеал, основанный на формуле «вера–справедливость–солидарность–достоинство–державность», «позволит подавить коррупцию, остановить растление молодежи, обеспечит максимум социальных гарантий, будет способствовать развитию нашей науки». В несколько переиначенном виде это все те же речи, что произносились регулярно на Рождественских чтениях в период борьбы за Основы православной культуры в школе. Конечно, поколение, отчасти охваченое этими самыми основами, еще не выросло. Но есть же православные банкиры и предприниматели, самостоятельно постигшие азы православного мировоззрения. И что же, чем они заняты, вместо того чтобы внедрять «православный банкинг»? Реальность показывает, что их неудержимо тянет туда же, куда и всех остальных — в город Париж. И только честно со стороны патриарха было бы признать, что единственная возможность превратить Россию в оплот справедливости, достоинства и солидарности — это максимально приблизить ее по всем параметрам к городу Парижу. Но тогда придется отказаться от державности, а державность — это то, что обеспечивает место церкви при власти, поэтому куда же без нее...

Нынешний извод державности пока не очень нуждается в «декларациях русской идентичности». О чем свидетельствовала, в частности, речь Сергея Нарышкина на Соборе. В ответ на призывы патриарха он заговорил об опасности «шовинизма» и «агрессивного национализма», «заслон» которому должен поставить «великий многонациональный и многоконфессиональный народ». Но не нужно обманываться на этот счет.

Когда Всемирный русский народный собор в 2007 году принимал «Русскую доктрину», общество практически никак на это не отреагировало и доктрина продолжительное время оставалась, как казалось, в небытии. Меж тем сегодня власть явно пытается реализовать некоторые из ее положений. Тема «русского мира», впервые широко зазвучавшая в российском публичном пространстве в связи с крымскими событиями, регулярно возникает в речах высшего руководства страны. И Александр Бородай — один из экспертов, курировавших доктрину, недаром на время был назначен премьер-министром самопровозглашенной Донецкой народной республики. Да и мысль о необходимости «официальной истории», которая в качестве единственно верной должна преподаваться подрастающему поколению, — из того же документа.

Так что, случись нужда, полагай власть в церкви единственного своего союзника, «многонациональность и многоконфессиональность» будут отброшены за ненадобностью и русский народ очень быстро превратится в «суперэтнос», формирующийся по конфессиональному признаку. А пока: русский? Можешь быть хоть литовцем... до поры до времени...

На фото: XII Всемирный Русский Народный Собор открылся в Москве .
Фото Станислав Крассильников / Павел Смертин / Михаил Метцель / Юрий Машков / ТАСС