Происходящие в мире события каждый день всё больше углубляют его раскол, усугубляют поляризацию. Это не противостояние культур и не война цивилизаций, это противостояние культуры и варварства, цивилизации и дикости. Граница между ними всё более превращается в линию фронта, и она разделяет не людей, верующих по разному или не верующих вовсе, а тех,кто готов принимать иную веру или неверие пусть даже с недоумением, с возмущением, но не переходя к насилию, и тех, кто стремится насадить и навязать свою веру с оружием в руках, и не так важно, какое это оружие — плеть саудовского палача, автомат парижского террориста или ракета "Бук" пророссийского "сепаратиста".

И отнюдь не,парадоксально, что фанатики самых разных тоталитарных сект фактически объединились, потому что их главная цель — это свобода выбора, их главный враг — это критический разум, позволяющий себе сомневаться во всём, в том числе в истинности и чужих, и своих убеждений. Патриотизм перестал быть преданностью земле и народу, он превратился или в злобную маску фанатика-убийцы, или в любовь к свободе — свободе народа, свободе страны, свободе отдельного человека. Либо человек мыслит сам, либо он признаёт, что за него мыслит другой — Бен Ладен, Ким Чен Ын, Путин, кто угодно. Все остальные разногласия становятся сугубо второстепенными.

И если ты сегодня на стороне гуманизма, то ты однозначно против любых фанатиков. А если говоришь, что вообще-то ты против кровопролития, но ... — ты на их стороне. Слушать и слышать других людей, понимать их чувства, разделять их обиды, сопереживать оскорблённым необходимо лишь до того момента, пока они только страдают, сколь бы обоснованными ни были их страдания в ваших глазах. Как только страдалец — из-за рисунка, из-за слова, из-за лозунга на митинге, из-за книги — начинает призывать к насилию, он становится преступником.
А преступника необходимо остановить как можно раньше, иначе из Крыма он придёт в Донбасс, а из Сирии — в Париж.

На фото: Франция. Париж. 9 января 2015 года. Во время митинга в память о жертвах теракта в редакции журнала Charlie Hebdo. EPA/ТАСС