Война между Церковью и культурой в современной России носит гибридный характер. История с «Тангейзером» скорее исключение из правил. Не нужны ведомству православного исповедания громкие скандалы. Вот дернулся священник из Удмуртии, написал жалобу на постановку пушкинской «Метели». И тут же церковные топ-менеджеры его одернули, а местная епархия сочла необходимым даже извинитьсяперед министром культуры и туризма республики.

Тихо, без шума покинул в конце декабря Литературный музей в Москве насиженное гнездышко в Нарышкинских палатах Высоко-Петровского монастыря. Без публичных разборок выселяется хор Смольного собора в Санкт-Петербурге. Ждет своего часа краеведческий музей в Волоколамске и музей хрусталя в Гусь-Хрустальном. По закону им должны предоставить альтернативные помещения. Но это по закону.

С одной стороны, конечно, верно, что храмы должны использоваться по назначению. Но с другой — нельзя спешить с выселением. И совсем отказываться от идеи сохранения музеев-храмов и музеев-монастырей. Музеефикация старины — процесс естественный и необходимый. Государство просто обязано сберечь культурное достояние для потомков.

Это возможно, если музеи-храмы, музеи-монастыри будут в ведении Минкульта, а не религиозной организации. Иначе конфликты неизбежны. Вот нашли, к примеру, реставраторы во владимирском Успенском соборе новые фрески Андрея Рублева, расчистили, отреставрировали. Музейщики открыли часть иконостаса и хотят его не закрывать, чтобы посетители могли увидеть росписи. Однако местная епархия против, и, скорее всего, иконостас закроет Рублева.

Об отношении клириков к старине уже писалось неоднократно. Вот самые свежие примеры. В Вятке во время строительных работ на территории Христорождественского монастыря XVII века, который считается памятником культурного наследия, было разрушено здание и весь культурный пятивековой слой просто перекопали экскаватором. Археологов даже не предупредили о начале реконструкции. Интересно, что все это произошло на территории, которая охраняется федеральным законом.

В Екатеринбурге в Ново-Тихвинском монастыре в Страстную неделю переформатировали ограду, которая древнее самого монастыря. Просто снесли часть ее и поставили простые распашные ворота.

Церковь стремится завладеть лакомыми кусками недвижимости, особенно если они включены в туристические маршруты. В этом смысле интересная история разворачивается в Суздале. РПЦ МП с помощью государства изъяла мощи преподобных Евфимия и Евфросинии Суздальских у общины альтернативного православия (РПАЦ). Сейчас останки Евфросинии оказались в Ризоположенском монастыре, а мощи Евфимия временно обрели покой в Александровской обители. До революции они находились в Спасо-Евфимиевом монастыре. Но сейчас здесь музей, руководство которого прямо заявляет, что «появление мощей в музейном пространстве создаст много проблем». Однако епархия настаивает. Так что суздальский межправославный конфликт плавно перешел в церковно-музейное противостояние.

Возможно, всех этих конфликтов не было бы, если бы внутри церковной ограды в 1990-е годы победило культурное православие, а не державно-патриотическое. Но этого не случилось. Да, если бы процессом «церковной реституции» руководили люди калибра о. Павла Флоренского, за судьбы наследия можно было не тревожиться. Но где они, нынешние Флоренские? Батюшки, настоятели и прихожане, распоряжающиеся теперь уникальными памятниками старины, как, впрочем, и подавляющее большинство их светских «коллег», арендаторов и инвесторов, не имеют специального искусствоведческого и исторического образования и не страдают от излишних тягот контроля со стороны охраняющих памятники госорганов.

А культурная жизнь тем временем уходит из церкви. Топ-менеджеры этот процесс только подстегивают. К примеру, в Санкт-Петербурге митрополит Варсонофий закрыл такую значимую для города площадку, как православный книжный магазин «Глагол», где не только продавались книги, но и читались лекции, проводились встречи с деятелями культуры и науки.

При этом церковное руководство считает возможным судить о произведениях светского искусства и выносить свой вердикт. Да их послушать, так и вообще никакого современного искусства нет.

Вот архимандриту Тихону (Шевкунову) после просмотра «Левиафана» захотелось «выйти и застрелиться». Совершить такой сильный арт-жест. Ну что вы, батюшка! Вспомните Маяковского: «В этой жизни помереть не трудно, сделать жизнь значительно трудней».

Давайте ее сделаем, хотя бы попробуем. Вот вы курируете в Церкви вопросы культуры. Неужели так трудно поставить хотя бы минимальные препятствия тем, кто разрушает эту самую культуру внутри церковной ограды?

Надо-то всего ничего. Принять на уровне Синода, Архиерейского и Поместного соборов решения об отношении к памятникам старины как к части церковного предания с соответствующими выводами. И создать полноценный синодальный отдел по вопросам культуры, наделенный, разумеется, властными полномочиями. Так, чтобы нерадивых товарищей-наместников к церковному суду можно было привлечь.

Что? Боитесь, что сами за переделки в Сретенском монастыре на этом суде окажетесь? То-то и оно.


Фото: Россия. Суздаль. 30 июля. Турист на территории Спасо-Евфимиева монастыря. Фото ИТАР-ТАСС/ Павел Смертин