Ощущение «прорыва», возникшее у некоторых экспертов и обозревателей после прошедшего саммита G20, на котором Владимир Путин уже, вроде бы, не выглядел изгоем, начинает постепенно улетучиваться. Справедливости ради отметим, что родилось это ощущение вовсе не на пустом месте. Действительно чудовищный теракт в Париже, казалось, автоматически вписал Россию в контекст наиболее значимого пункта мировой повестки. Тезис о том, что «исламский терроризм — общая беда и проблема», звучал из уст самых разных мировых лидеров. Президент Франции Олланд засобирался в Россию, а Москва, как бы солидаризируясь со всем прогрессивным человечеством, немедленно признала, что самолет, развалившийся в воздухе над Синайским полуостровом, тоже стал объектом атаки террористов. Причина, по которой нам все время с момента гибели российского лайнера морочили голову, ушла на второй план.

Сейчас уже не до опасений, что собственные граждане обнаружат причинно-следственные связи между российскими бомбежками Сирии и гибелью более чем двухсот человек. Сейчас мы на них как раз настаиваем и больше не говорим, что наши самолеты из фанеры. Мы говорим: все приличные люди бомбят Сирию, и мы бомбим. Против всех приличных людей осуществляются теракты, и против нас осуществляются. То есть мы — часть общемировой цивилизации. Вы уж, друзья египтяне, извините, так получилось, дальше выкручивайтесь сами. В Москве наиболее оптимистично настроенные эксперты, глотая слюну, заговорили о скорой отмене санкций и, соответственно, антисанкций. Однако во вторник вечером стало понятно, что торжественную встречу пармезана на Тверской (ходят слухи, что московские власти уже заказали сценарий мероприятия) придется отложить на неопределенное время.

Выступая в эфире канала «Россия 1», глава МИДа Сергей Лавров заявил: международная коалиция, которая борется с террористами «Исламского государства» во главе с США, намеренно щадит боевиков. Коалиция добивается в Сирии того, чтобы «Исламское государство» ослабило силы президента страны Башара Асада. «Нанесенные ими удары по позициям террористов и анализ этих ударов на протяжении более одного года позволяют сделать вывод, что били они избирательно, я бы сказал, щадяще, и в большинстве случаев не трогали те подразделения ИГ, которые могли всерьез потеснить сирийскую армию». Лавров считает, что «это достаточно опасная и уж точно двусмысленная игра, не дающая представления о том, чего же хотят США». «Видимо, это из серии "и хочется и колется"»…

На открывшемся в Маниле саммите АТЭС премьер Медведев высказался еще более откровенно и жестко: «Теракт с нашим самолетом и террористическая атака в Париже — огромная человеческая потеря. Эти события обострили мировую политическую повестку. Война объявлена всему цивилизационному миру, угроза глобальна и, увы, абсолютна, реальна». Тем более странной сегодня выглядит позиция ряда западных стран по России, «коротко она может быть сформулирована так: “Пусть мир летит в тартарары, но с Россией мы не хотим работать”. Да, ИГИЛ — зло, но не абсолютное, не такое, чтобы для его уничтожения сотрудничать с русскими. Мы не любим Асада и сочувствуем Украине, а Россия типа — наоборот. И поэтому — никакой работы, не надо нормальных контактов, обсуждения сирийского вопроса, у вас свои цели в сирийской кампании, у нас — свои».

Согласитесь, более откровенного признания в том, что никаких внешнеполитических прорывов не случилось и глобальные сущностные разногласия все еще имеют место быть, сложно себе представить. Другими словами, не срослось. Попытка предложить миру забыть про аннексию Крыма, агрессию в отношении Украины, сбитый ополченцами малазийский лайнер взамен на полномасштабное вхождение России в антитеррористическую коалицию закончилась провалом.

Тут, конечно, весьма любопытно, чем в действительности торговал Владимир Путин на G20, предлагал ли он, например, силами России провести на Ближнем Востоке наземную операцию против ИГИЛ? Возможно, когда-нибудь мы получим ответ на этот вопрос.

А пока все остались, что называется, при своих.  

Фото: Госсекретарь США Джон Керри, спецпосланник генерального секретаря ООН по Сирии Стефан де Мистура и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров (слева направо) на совместной пресс-конференции по итогам переговоров по вопросам урегулирования ситуации в Сирии. Александр Щербак/ТАСС